Зодчие Москвы XV - XIX вв.

Сборник

Для исправления крепостных стен Москвы и прежде всего Кремля зодчий со своей командой проделал громадную подготовительную работу. Она была закончена в 1761 г. составлением фиксационных чертежей. Существуют обмерные чертежи и других кремлевских построек, выполненные Ухтомским. Сделанные с большим вкусом и графическим мастерством, они ценны не только как документы, сохранившие подлинный вид исторических памятников Москвы, но и как своеобразное художественное наследие зодчего. Ухтомский принимал участие в строительстве Кремлевского дворца по проекту Б. Растрелли, производил починку соборов, колокольни Ивана Великого, разрабатывал проект недостроенного еще тогда Арсенала.

Новатор,

убежденный поборник современной ему архитектуры, Ухтомский смело проектировал рядом с древними памятниками Москвы сооружения, выполненные в формах русского зодчества нового времени. Показателен в этом отношении его проект перестройки части здания старых приказов для временного размещения Сенатской конторы, строения которой были снесены в связи со строительством нового дворца. Хотя проект Ухтомского получил одобрение, утверждено было только переустройство внутренних помещений. Ордерные формы фасада, его убранство и портик оказались неприемлемыми из-за непосредственного соседства со старым зданием.

Также не были связаны формально с архитектурой древних кремлевских памятников галерея для хранения имущества Оружейной палаты (проект 1755 г., закончена в 1764 г. П. Никитиным) и проект переустройства Ивановской площади (1754). Вся композиция и обрамление площади были выдержаны в проекте в духе барочного декора.

В свои произведения Ухтомский никогда не переносил без переработки детали древнерусского зодчества и не применял поверхностной стилизации старины, что можно объяснить его безоговорочным утверждением главенствующей роли новой архитектуры в московском зодчестве середины XVIII века. Ухтомский, как известно, прекрасно знал и высоко ценил древнерусское зодчество, которое он рассматривал как закономерное звено исторического процесса общего развития русской архитектуры. Он различал в нем два основных периода с двумя различными архитектурными системами. В пояснении к проекту Сенатской конторы Ухтомский характеризовал старое зодчество как иррегулярное, т. е. безордерное, а в противоположность ему новую архитектуру называл регулярной — ордерной.

Отказавшись от буквального повторения приемов и деталей допетровского зодчества, Ухтомский заменил это внешнее воспроизведение форм тонким и проникновенным претворением в своих произведениях жизнеспособных традиций прошлого, переосмыслением испытанных архитектурно-художественных средств старых русских мастеров. Он, как мы видели, считал также возможным композиционно объединять регулярные строения с древними сооружениями, не сближая их формально; он создавал новые, более сложные ансамбли в архитектуре Москвы, что было продолжено Казаковым и стало одной из отличительных черт московского зодчества второй половины XVIII столетия.

Традиционность не как внешнее заимствование ушедших в прошлое форм, а как живое наследие и органическая преемственная связь с ними в сочетании с утверждением новых начал в архитектуре создавали подлинно национальную основу творчества этого московского зодчего, остро чувствовавшего современность и прогрессивные тенденции будущего, подготовлявшего возможности для их реализации в дальнейшем.

Ухтомский строил и культовые сооружения: церковь на Лазаревском кладбище (1748–1750), колокольню церкви Параскевы Пятницы (1740-е годы) и др. Лучшее среди них — прославленная колокольня Успенского собора в Троице-Сергиевой лавре (1741–1770).

При посещении лавры Елизаветой Петровной в 1753 г. Ухтомским поднес ей для утверждения проект перестройки колокольни, возводимой первоначально по чертежам И. Шумахера. Императрица одобрила замысел зодчего, который

представил колокольню в виде высотного триумфального строения, отвечавшего идеям и вкусам времени.

Ухтомскому удалось без существенных изменений уже построенной части превратить заурядное, маловыразительное сооружение в высокохудожественное произведение, вошедшее в русскую архитектуру XVIII столетия как один из совершенных ее памятников.

С ученических лет соприкасавшийся со строительством колокольни, а после отъезда Мичурина возглавивший его, Ухтомский видел несоответствие возводимого строения тому значению, которое оно должно было иметь в ансамбле монастыря. Приземистая, тяжеловесная колокольня, запроектированная Шумахером, была чуть выше собора и поэтому не могла стать в ансамбле лавры необходимой высотной доминантой, не способствовала объемно-пространственному обогащению ансамбля. Ухтомский направил свое внимание прежде всего на устранение этого недостатка. Он максимально развил ввысь ствол колокольни, предельно используя запасы прочности, заложенные в ней Мичуриным при ее основании.

Ухтомскому пришлось выбирать одно из двух решений: надстроить один четверик и завершить колокольню монументальным куполом или повысить ее на два яруса, но отказаться от купольного завершения, заменив его легким декоративным покрытием. Ухтомский избрал второй вариант, в котором, насколько позволяли условия фундамента, была выявлена высотность башенной части сооружения. Ухтомский создал высотную четырехъярусную башню на мощном постаменте, легко вздымающуюся над ансамблем лавры.

При сравнении произведения Ухтомского со столпообразной колокольней Ивана Великого, с колокольней Новодевичьего монастыря или, наконец, с Меншиковой башней обращает на себя внимание почти полное отсутствие в надстроенной части глухой стены, ощущаемой в столпах древнерусского зодчества. Такой прием вызван в первую очередь необходимостью облегчить нагрузку верхних ярусов башни, сохранить в них лишь нужную конструктивную опору. Наряду с этим отказ от глухих простенков привел к созданию эффекта, на который, очевидно, и рассчитывал Ухтомский.

Зодчий предполагал украсить колокольню, поставив на парапетах четвериков скульптурные фигуры — аллегории гражданских доблестей и душевных добродетелей. Этим самым он как бы вносил идеи гуманизма и общественных начал, наполнял образ сооружения прогрессивным для того времени идейным содержанием. Предложение Ухтомского вызвало неудовольствие у духовенства лавры, и уста-. новка скульптурных фигур была запрещена.

Величавая колокольня, как это было присуще лучшим произведениям Ухтомского, тесно связана с окружающей средой. Она составила гармоничное целое вместе с разнообразным комплексом строений лавры, обогатила монастырский ансамбль.

Ухтомский создал глубоко национальное произведение, связанной с традициями древнерусского зодчества, но отвечающее эстетическим идеалам своего времени.

Творческие достижения, воплощенные в колокольне Троице-Сергиевой лавры, зодчий закрепил в проекте Воскресенской башни. Она близка лаврской колокольне по замыслу, формам и художественному образу.

В 1753 г. Ухтомскому было дано распоряжение разобрать деревянные триумфальные ворота, мешавшие движению по Никольской улице (ныне улица 25 Октября), и декорировать "теми же уборами" Воскресенские ворота Китайгородской стены, стоявшие на пути от Тверской к Красной площади. Зодчий представил чертеж в 1755 г. Он выполнил три варианта свободно стоящей многоярусной Воскресенской башни, превратил порученную ему небольшую работу в широко задуманный градостроительный проект.