Зодчие
Шрифт:
– Дуй вовсю, Жук!
– вскрикивал Нечай, бешено округляя веселые глаза и учащая пляс.
– Сыпь, Матвей, не жалей лаптей!
– отбивал он присядку под гул, хохот и крик толпы.
Проворно оглядевшись вокруг, Нечай завел новую песню, резко отличную от первой. Лицо скомороха изобразило великую спесь и полное презрение к окружающим. Выпятив брюхо и важно толкая ближайших зрителей, Нечай медленно выводил:
Как у нашего боярина хоромы высоки,
Как у нашего боярина собаки
У него ли, милостивца, мошна толста...
Что душа ни пожелает, то и все у него есть...
А чего же у боярина, братцы, нет?
У боярина у знатного совести нет!
У боярина великого правды нет!..
– А ну, ты, детина, насчет великих бояр полегче!
Из-за спин зрителей неожиданно появился рыжий мужчина, кривой на один глаз. Толпа встретила выходку пристава91 злобным гулом:
– Недоля! Княжеский заступник выполз!
– Крив, собака, а боярское поношение сразу узрел!
– Ищейка господская!
Кривой Недоля, не обращая внимания на угрозы, пытался пробиться к Нечаю, но возмущенные зрители крепкими толчками выпроводили пристава за круг.
– Ты нашего Нечая не тронь! Он за правду стоит! Еще полезешь не в свое дело - бока переломаем!..
Злобно ворча, Недоля ушел в соседний переулок. Представление кончилось. Сдернув колпак, Нечай начал обходить зрителей; в его шапку изредка падали медные гроши.
Толпа рассеялась, на площади остались только два скомороха и замешкавшийся Голован.
– Нет, Недоля каков!
– весело подмигнул юноше Нечай, тряхнув колпаком со скудным сбором.
– Он давно до меня добирается, а донести боится: знает, что за меня народ отплатит... А ты, паря, по обличью вроде не московский...
"А что, если я этому скомороху откроюсь?
– неожиданно подумал Голован.
– Едва ли он станет боярскую руку тянуть. А мужик, видать, бывалый..."
Так наболело у Андрея на душе, что он откровенно рассказал скоморохам свое прошлое, свои страхи и мечты.
Слушатели и рассказчик сидели на паперти ветхой церквушки. Голован уселся лицом к лицу с Жуком. У Жука были черные волосы, спутанная, торчащая вперед короткая черная борода.
– Так-то, друг Андрюша!
– тепло и просто сказал Нечай.
– Не минула и тебя боярская милость! Худо жить одинокому бедняку. Это ты, милый, ладно сделал, что нам правду выложил. У нас, скоморохов, хоть шуба овечья, да душа человечья, и мы тебя в беде не бросим... Как, Жук, возьмем малого с собой?
– Пущай, - согласился Жук. Был он молчалив, а когда говорил, то запинался и как будто боролся с каждым словом.
– А все же ты, паря, попробуй завтра по постройкам походить, посоветовал Нечай.
– По твоим рассказам, работник ты дельный. Коли войдешь
– Попробую, - согласился Андрей.
– Нос не вешай! Бог не выдаст, свинья не съест. Пошли!..
Нечай шагал, нелепо выворачивая ноги: приучила кривляться скоморошья жизнь. Демид Жук ступал твердо, точно сваи вколачивал.
Покуда добрались до переулочка у Трубы92, скоморохи успели дать три представления и собрали еще несколько медяков.
Изба, куда привел гостя Нечай, служила пристанищем многим скоморохам. Голована накормили, уложили на лавку. Сон сморил усталого парня, но и сквозь сон он слышал, как входили в избу новые люди, шумели, рассказывали, кто сколько заработал, делили деньги...
* * *
Изба поднялась чуть свет. Высокая сгорбленная старуха, артельная хозяйка, поставила на стол щи, разложила огромные горбуши хлеба. Ели быстро, сосредоточенно, все торопились.
После завтрака вспыхнула ссора между Нечаем и Жуком. Повздорили, куда идти.
– На Арбат двинем, дружок, на Арбат!
– бойко сыпал словами Нечай.
– На Арбате мужики щедры, на Арбате бабы добры... Пошагали, сват, на Арбат?
Демид отрицательно качал черной головой.
– Так куда ж? Ну куда ж тебе хочется?
– В Крутицы, - буркнул Жук.
Нечай так и завихлялся длинным развинченным телом.
– В Кру-ути-ицы?
– тоненько протянул он.
– В Крутицах чорт крутился, последнего умишка лишился!.. Идем, сват, на Арбат!
– В Крутицы!
– упрямо повторял Жук.
Кончилось тем, что оба побросали котомки, бубны и свирель, зачем-то сняли колпаки и стали наступать один на другого. Нечай скороговоркой исчислял обиды, причиненные ему Жуком чуть не за десять лет, а тот твердил одно:
– В Крутицы!
Плотный старик с кудрявой головой хихикал и подзадоривал спорщиков:
– А ну, ходи веселей! На кулаки давай!
– Повернувшись к Головану, сказал: - Думаешь, раздерутся? Не-е... Они каждое утро так. Пошумят - и перестанут... Их водой не разольешь!
Крик в самом деле прекратился. Порешили идти в Крутицы. Нечай подошел к Андрею:
– А то, может, с нами, дружок? Кафтан достанем, колпак. Живем хоть не густо, а все хлебаем шти с капустой!
– Попервоначалу опробую, по твоему совету, искать работу.
– Не приневоливаю. А коли нужда прихватит - приходи! Всегда пригреем... Хозяйка! Ежели малый без нас придет, примай, как свово! А ты, Андрюша, коль куска хлеба не сыщешь, сюда путь держи. Дорогу запомни получше!..
* * *