Зодиакальный свет
Шрифт:
– Не садись пока, повиси метрах на пятнадцати, – попросила Осока. – Хочу посмотреть вон в том кратере один камень.
– Тут? – стенки кратера осветились невидимым в пустоте лучом когерентного источника.
– Да, я его туда положила. Странно чувствуется в Силе, как будто там неоднородное включение.
– Лично мои сканеры видят кристаллическую друзу, – сообщила Падме. – Грязная, по отражённому не анализируется. Сейчас испарю немного для горячего…
– Нет-нет! – подняла руки Осока. – Не спеши, мы сами посмотрим.
Кристаллы выпирали из каменной массы довольно сильно,
– Падмочка, сделай-ка вот что, – попросила Осока, – подойди ближе и, не включая щитов, подай питание на ядро масксистемы.
– Ты думаешь… Сейчас.
Мы увидели, как внутри кристаллической друзы загорается странный сероватый свет.
– Стигий! – одновременно выдохнули Осока и Падме. Рийо просто удивлённо покачала головой: ну, надо же!
– Материал для маскировочных систем? – переспросил я.
– Да. Мелкие его зёрна встречаются в природе не реже, чем фиолетовые гарнетс…
– Гранаты.
– Ну, да. Но они используются как периферийные преобразователи масксистемы. А ещё – при изготовлении мечей, ну, и в украшениях, кто побогаче. Друз среднего размера, пригодных для создания ядра на спидер или истребитель, всего девять…
– Сейчас одиннадцать, – поправила Рийо. – На всю Галактику.
– А таких крупных, чтобы скрыть полноценный корабль, достоверно известно только три, – продолжала Осока. – Перед нами – четвёртая.
Заменив кислородный баллон, Осока следующие полчаса занималась тем, что аккуратно отсекала мечами каменную массу от друзы стигия. Я помогал ей, отталкивая отходы в космос. А Рийо, словно по лугу на какой-нибудь планете, бродила по безопасной теперь уже поверхности астероида.
– Не уходи далеко! – сказала ей Осока.
– Мы, кажется, договорились заглянуть по местам соударений, поискать минералы.
– Тебе мало стигия? Ох. Алекс, пройдись с ней, пожалуйста.
– Потому что планируешь, надо выполнять, – назидательно говорила Рийо, скорее, для подруги, чем для меня, пока мы разыскивали места ударов, при которых нас так трясло. – Забывать всё на свете при виде богатой поживы – стиль контрабандистов, никак не приличных людей.
Что самое интересное, она оказалась права! В одном из двух свежих кратеров панторанка обнаружила полупрозрачную голубоватую массу, внутри которой в луче фонаря поблёскивали крохотные вкрапления металла.
– Вот видишь, не зря прошлись! – воскликнула она.
– Что вы там нашли? – поинтересовалась через комлинк Осока.
– Каменный лёд. Хорошей прозрачности, искристая разновидность. Полцентнера, если не больше.
– Приятное дополнение. Выковыривайте и ждите нас, я закончила.
– Отлично! – сказал я. Наклонился к шлему Рийо и заговорщицким полушёпотом, будто это могло помешать остальным нас слышать, добавил: – Главное, чтобы обо всём произошедшем не узнало руководство. Иначе оно нам так холку намылит!
Секунду панторанка смотрела на меня в растерянности, затем поняла и принялась хохотать в голос:
– Нет, ну, ты просто юморист!
– С Осокой свяжешься,
– Ой-ой, можно подумать! – тут же откликнулась Осока.
– Положительно, мне стоит летать с вами почаще, – сказала Рийо.
Вечером того же дня я ненадолго отлучился в умывальник почистить зубы, а когда вернулся, увидел, что Осока делает что-то с замками на откидной спинке-полке.
– Помочь? – спросил я.
– Нет, я уже вспомнила, как тут что. Вот так и вот так, – обойдя койку с длинной стороны, Осока потянула её на себя, и та с тихим щелчком вдруг выехала на середину каюты, двигаясь по скрытым под ковролином пола направляющим. А спинка потянулась за ней, образуя широкую двуспальную кровать.
– О? Мне такая конфигурация нравится гораздо больше, – сказал я.
– Да, смотри, как много места! – подруга ловким взмахом рук расстелила простыню, встала коленями на кровать, заправляя края. Подняла голову, пристально посмотрела на меня и с какой-то особенной интонацией произнесла: – Иди сюда…
Чертовски хотелось броситься к ней сломя голову, но я решил проявить ещё капельку выдержки и спросил с толикой издёвки в голосе:
– Ты не слишком торопишься? Может, подождать ещё годик-другой?
– Да тебя жалко. Уже целуешься со всякими ситками.
– Во-первых, ситка бывшая, а во-вторых, как было устоять? Знойная женщина, мечта поэта…
– Сейчас получишь, – честно предупредила Осока.
– Что именно? – и я поцеловал её с твёрдым намерением на этом не останавливаться.
Какими словами можно описать это? Бывают женщины темпераментные, бывают горячие, как огонь – сам не встречал, но мне рассказывали. Бывают лениво-снисходительные, «ладно, так уж и быть», бывают и такие, которым всё равно, или же они делают вид, что всё равно. Здесь же… Лучше всего вообразить себе реку. Воду легко расплескать даже ладонью, волны ласковы и нежны, и в то же время, за ними таится невероятная мощь, способная обтесать гранитную скалу. А течение, вначале, казалось бы, медленное, тянет тебя с огромной силой, и, когда попадаешь в водоворот, с ним не совладать. На краю такого водоворота я и оказался… всего на несколько мгновений. Не успев даже испугаться, что не справлюсь.
– М-м, наверное, я зря откладывала так долго, – сказала Осока, когда всё закончилось. И это было для меня самой лучшей из похвал.
– На чём мы остановились? – спросил я, вспомнив один очень хороший итальянский фильм. 6 – Не помнишь? Тогда придётся начать с самого начала…
В общем, выспаться нам удалось лишь к обеду. В результате мы пропустили знаменательное событие – торжественные проводы «Борца» с первой промышленной партией сверхчистых веществ на продажу. Из-за этого за завтраком Падме слегка поворчала на нас за легкомысленность, мол, взрослые люди, а как маленькие, и тому подобное.
6
«Il Bisbetico Domato» («Укрощение строптивого»), реж. Ф. Кастеллано, Дж. Пиполо