Золо
Шрифт:
Эр Хан помнил некогда слова императора, что один раз посетил их: “я всегда приду на помощь своему народу и не дам своим людям умереть будь то болезни, то голод или засуху. Я решу любую проблему”. Он никогда их не забудет и отомстит за сказанную ложь. Может они и жили бедно, но счастливо. Только всем забылось превратившись в одно серое пятно, а жизнь стала подобна выживанию, где каждый день борьба за новый рассвет.
Эр Хан работал на износ не жалея себя и растил самостоятельно Юриха, которому даже сумел найти учителя, чтобы тот научился писать и читать. Неважно сколько это стоило уже и сколько сил уходило на заработки
Жизнь пошла полностью под откос и как бы он не старался всё изменить, то его больше затягивало на дно. Эр Хан в какой-то степени стал бессердечным и бездушным, но детей старался никогда не трогать, если те были слишком маленькие только и эти границы начали почему-то стираться. Эр Хан себя потерял в желание отомстить императору и всё выше карабкался по лестнице идя по головам впереди стоящих, превратившись в главный преступный авторитетам Золо. Он выбрался из вечной бедности, куда бы не вернулся под любым предлогом. Всё больше сделок заключал указывая всем и каждому своё место, но не забыл откуда всё началось.
Ту хворь в итоге прозвали оспой и ещё несколько деревень подверглись уничтожению, тела людей сожгли передав костру и проведя так называемый обряд “очищения”. Они никого не пытались спасти безжалостно убили и об этом случае благополучно все забыли восхваляя слепо императора и его семью, что защитил горожан от смерти ужасной, что унесла за собой сотни жизней. В нём же росла ненависть, потому что не было тут никакой “справедливости” о которой все без конца кричали. Где власть и закон? Для кого всё это придумано, если его никто не бдит и не соблюдает?
Эр Хан напивается далеко не первый раз до беспамятного состояния давно запустив своё тело и тренировки упиваясь в своём горе, сердце фантомно болело без конца, секс с юными девушками и алкоголь оказались не в состоянии облегчить его боль. Он не с кем не говорил по душам, его никто и никогда не сможет понять и, что мальчик десяти лет тогда испытал.
Мужчина густо смеётся в пустоту запрокидывая голову к потолку и хватаясь за волосы, эта минута слабости всегда тяжела. Чья-то рука ложится ему меж лопаток, он оборачивается прищуривается и разглядывает в ночи лицо напротив стоящего, что садится перед ним обнимая своего старшего брата. Эр Хан ничего не рассказал Юрижу, смолчал решив, что не надо ничего знать его названному младшему брату.
— Расскажешь? — ответом ему становится тишина. — Мы могли бы разделить эту боль на двоих, мы же семья и ты вечно об этом забываешь.
— Я всё помню, но даже так мне тяжёло об этом говорить и вспоминать. Давай не будет об этом? — его тон безжизненный, а взгляд пустой. Кажется у этого человека давно нет цели в жизни кроме мести, но она вряд ли облегчит душу. — Я в любом случае ничего не расскажу.
Всегда сильный и непобедимый Эр Хан перед младшим братом обнажается показывая насколько он беззащитен на самом деле и сколько слаб. Кем бы старший не старался притворяться, то всё его маска и он сам уже трещат по швам. Мужчина убирает от себя руки Юриха вставая на ноги и отряхивая одежду.
— Нам кажется пора выдвигаться, — переводит тему он и
Сколько бы Юрих его не отговаривал от этой безумной затеи и какие-то аргументы бы не приводил, то его никто не услышал. Он готов умереть за Эр Хана, если со старшим что-то случится, то ему незачем будет жить. К чему жизнь без семьи и родных?..
Глава 23: Крах империи
Гордыня туманит наш разум и взор заставляя делать ошибки. Погоня за властью приведёт к потери себя настоящего...
Сону счастлива как никогда светится изнутри что-то поёт кружа в танце.
— Всё будет моим! Моим! — императрица надухарилась, а служанки нанесли ей макияж не понимая такого приподнятого настроения госпожи. — Сегодня мне нужно быть неотразимой, — Сону поморщилась заметив новые морщины на лице, послышался стук битого стекла. — Поменяйте, оно сломалось, — помахала рукой императрица и подобрав подол изумрудного платья поспешила покинуть покои.
Много лет она ждала того, что император полюбит её, а не сестру близняшку, времени шло и приходило понимание, ей не стать подобно Эни. Она забрала её жизнь, имя, всё. Но так и не сумела превзойти сестру став её блеклой копией. Сону заходит в хранилище, откуда забирает корону увесистую корону сделанную из золота и александрита некогда проданного купцами с другого края света, что теперь украшает её макушку и она потирает руки.
Сону важно расхаживает по дворцу хищно улыбаясь, в глазах пляшут бесы. Её вид пугает всех и каждого. Когда-то ей думалось, что она бесполна, слово утренняя солнца и собирает восхищенные взгляды мужчин и женщин, на самом же деле смотрели на неё с презрением и отвращением желая побыстрее ей сгинуть в муках. Заслужила ли она к себе уважение? Однозначно нет. Сону много лет отправляет жизнь многих, она немало нажила себе врагов, но никто не мог пойти против императора, ведь выказывая неуважение ей, то они не уважают императора и монархическую власть, за этим всегда следовала только смерть.
— Моя лилия. Ты сегодня прекраснее всех цветов на земле, — Ханун кривил душой, но не хотел задевать любимую. — Тебе очень идёт этот наряд и корона... а макияж прямо к лицу.
— Ох, спасибо, — поблагодарила она и подошла ближе к Хануну задирая подбородок и чуть ли не теряя равновесие, но император во время удерживает её не давая упасть. Она выдергивает локоть из его хватки заставляя того пошатнутся назад. — Я тебе не нравлюсь такой? А какой тебе вообще могу понравится? Но если так подумать, то ты никогда меня не любил, ты смотрел только на неё. Почему ты не смог за столько лет полюбить меня? Я была не так хороша для тебя? Молчишь, ты всегда молчишь, — изводит Сону в попытках вывести Хануна на эмоции.
— Сону ты сама себя слышишь? — Ханун перепугался за жену и её рассудок. Со смертью сестры та, будто с ума сошла. — Давай сходим к лекарю и он тебя осмотрит? — император положил руки на её плечи внимательно вглядываясь в глаза напротив, что являются отражением души. Только ему казалось, что он смотрит в чьи-то чужие, те давно уже не кажется столько родными и нет в них хоть толики тепла.
— Не трогай меня, — она смахнула его ладони со своих плеч. — Знаешь что? Ты мне противен, как я только в тебя такого влюбилась? Похоже совсем молодой дурой была, — Сону прошла мимо него оставив недоумевать его Величество.