Золо

Искрящаяся Луна

Ханун вглядывался в её уходящий силуэт. Сердце не ёкнуло, ничего. Любил ли он когда-то Сону? А точно ли это была любовь? Ханун необычной рассеян в последние дни и брел, куда глаза глядят. Ему до ужаса хотелось напиться, но мужчина не мог себе позволить этого, он же император. Впервые тот настолько ненавидел свой титул.

— Отец, как вы себя чувствуете? — Ханун не услышал голос Ниласа, он упал на колени выставив перед собой ладони. — Вставайте Ваше Величество, — Нилас помог ему подняться взяв за подмышки и не узнавал того великого правителя перед

собой. — У вас что-то случилось, что вы столь рассеяны?

Ханун смотрел немигающим взглядом вперёд, он открыл рот не издавая ни звука. По щекам потекли безудержные слёзы, император старался дышать медленно, но вместо этого задыхался. Тот хватался то за горло пальцами, то сердце сжимая ткань у груди до побеления костяшек, ему не становилось лучше, в ушах стоял звон.

— Мне не нужна помощь. Эти раны не лечатся, никто не может лечить душу ни один лекарь в мире не способен на это, — он отбивается от сына стараясь прогнать прочь от себя.

Душевные раны не видно, они остаются с нами до конца, их боль может только утихнуть украдкой сквозь года напоминая о себе.

— Я бы хотел с вами поговорить, если вы позволите Ваше Величество, — Нилас поклонился спрятав руки в рукава и не разгибал спины. — Пожалуйста.

Но отец его не слышал, поэтому Нилас принял решение за него и закинув одну из руку императора к себе на плечи повёл его к кабинету подальше от любопытных глаз. Он затыкал одним взглядом рты стражников. Нилас усадил отца на софу и присел перед ним на колени, у Хануна было бледное осунувшееся лицо и глаза блестели, мужчина дышал урывками медленно приходя себя и сосредоточивая взгляда на сыне.

— Что случилось?.. — голос у императора хриплый, он озирается по сторонам своего кабинета и морщит лоб от возникшей головной боли. — Почему я здесь?

— Я вас привел сюда, чтобы поговорить правда не уверен в том, что собираюсь вам рассказать, — замялся Нилас закусив губу, отцу могло стать плохо, но скрывать такое не имеет права. — Я боюсь, что наша императрица не совсем та за кого себя выдаёт.

— Ты понимаешь, хоть кого собираешь обвинять? — голос император пускал мурашки по коже. Нилас хотел под землю провалится. — Если не уверен, то я слушать не стану, — Ханун не показывал того, что готов упасть в обморок, а его сердце по ощущением могло остановится в любую минуту.

— Да, я понимаю все риски и, что это может считаться подобно измене, но не могу смотреть, как вы мучаетесь отец потеряв ту, что по-настоящему была дорога вашему сердцу. Я уверен, что близняшки поменялись, а Эни отравила её сестра, потому что та могла бы выдать секрет второй.

— Почему она мне раньше не пришла и ничего не рассказала? — император расправил плечи сделав несколько глубоких вдохов. — Я бы выслушал её.

— Потому что боялась, что вас убьют, — пожимает плечами Нилас.

— Ты мне что-то не договариваешь,. Откуда у тебя такая уверенность в своих словах? — император хмурится опираясь локтями о колени.

— Мне поведала обо всём старая гувернантка. Она пришла, когда умерла тётушка

и покаялась в том, что сёстры поменялись местами. Гувернантка знала девочек давно, их характер и манеры поведения. Я ей не поверил и даже думал прогнать вон из дворца, только она на коленях меня молила выслушать её. Как бы горько не было признавать, то я нашёл тех, кто знал обеих сестёр ещё при жизни и слова подтвердились, поэтому я не смог её уличить во лжи. Ваша жена никогда не была вашей возлюбленной, она солгала вам в день свадьбы и много лет вас водила за нос. Любила ли она вас? Не знаю, отец. Но моя тётя вас любила до беспамятства и её любовь никогда не угасала в глазах, даже другой мужчина не помог ей забыться и убила его моя мать, как смею предположить сейчас. Эни до самого конца была предана вам одному, а её так жестоко покарали и кто? Собственная сестра отравила её ядом.

Ханун нервно усмехается, маска равнодушие и холода трещит по швам. В глазах застывает боль утраты от понимая, кого он потерял по вине сумасшедшей.

— Это всё вздор! — император начинает громко хохотать сгибаясь пополам, его смех напоминает детский плач. — Ложь! Все твои слова ложь! — свитки и другие принадлежности летят на пол. — Такого не бывает... — Ханун хватается за голову дрожа всем телом.

Нилас пытается к нему подступится, но император не даёт отползая на четвереньках.

— Не подходи, ты монстр... — лепечет Ханун и упирается спиной в стенку. — Это ты виноват во всём.

Двери распахиваются и в кабинет императора вбегает человек, чьё лицо скрыто за капюшоном.

— Нужно уходить, быстрее, — мужчина подбегает к императору замечая его состояние. — Иначе всех убьют, у нас мало времени.

Послышался шум шагов, а это означало, что времени мало, его не хватит на побег.

— Ты должен будешь найти третьего принца и всё ему рассказать. Отправляйся в Тайлань, ты узнаешь его по серёжки, что я ношу.

— Хорошо, — мужчина кивает и прячется. Его не должны заметить.

Ниласа и Хануна схватили люди, чьи лица прятали чёрные тканевые маски. Они скрутили им руки и повели на нижние этажи дворца...

***

Сону была уверена в победе, но где-то просчиталась, когда я её горлу представили несколько мечей, а Эр Хан поправил свой наряд осмотрев массивные кольца. Разве власть не должна принадлежать ей? Уговор был другим! Её зрачки широко распахнуты, а губы плотно поджаты. Она боиться сделать и шагу. Умирать ей не хочется.

— Что всё это означает? Решил пойти против меня? — Сону нервно улыбается уголками губ сглатывает гулкий ком в горле и сама того не замечая склоняет голову на бок перебирая ткань наряд.

— На что это может быть похоже? Я совершил переворот с твоей помощью. Ты оказалось настолько глупа, что без проблем пустила меня внутри дав тем самым лёгкий путь к захвату власти. Все женщины одинаковы: они меркантильны и жаждут денег, внимания к себе, — он смахивает с себя невидимые пылинки закуривая самокрутку. — Убить, — раздаётся лаконичный приказ.