Золотая цепь. Юсуф и Зулейха. Книга мудрости Искендера

Джами Абдуррахман

ПИСЬМО АРАСТУ К МАТЕРИ ИСКЕНДЕРА

Когда услышал Арасту, что шах Свирепым небом превращен во прах, Открыл он путь участливым словам. Из ветки амбры вырезал калам И кровью, а не мускусом чернил В письме он словом скорби говорил: «Я

должен бы, о мать страны родной, К тебе прийти с поникшей головой И на твоем пороге слезы лить, Печаль твою всемерно утолить. Но старостью я связан по ногам И сам, увы, дойти не в силах к вам. Великий Искендер — питомец мой — Всей овладел поверхностью земной. Пусть он ушел, свои пожитки взял, Но их на троне славы он связал. Смерть! Он ушел от тысячи смертей, Но все ж не миновал твоих сетей! В живом саду листка я не видал, Который бы пред бурей не дрожал. О смерть! Кто мертв — того твой меч сразил, Кто жив — того твой лик оледенил. Все, что ушло, то скрыто под землей. Все, что живет, опутано тобой. Жесток непостижимый небосвод, Никто от гнева неба не уйдет. Равно и падишахам и рабам Единый путь лежит к его сетям, Но счастлив тот, кто, разумом глубок, Из смерти ближних извлечет урок. Наукой жизни избери добро! Иди путем добра, твори добро! Дороже золота и серебра И выше власти — знание добра. Жизнь человеческая коротка, Но имя доброе живет века. Под этим грозным куполом плыви По вечным звездам правды и любви».

ОТВЕТ МАТЕРИ ИСКЕНДЕРА НА ПИСЬМО АРАСТУ

Мать Искендерова, в своей крови Таившая живой

родник любви, Утешилась в несчастии своем Сыновнего наставника письмом. Открыла сердце золотым словам, Как бы пила целительный бальзам. И написала, излучавшим свет, Каламом амбровым ему ответ: «Мой сын, до звезд венец поднявший свой, Все ж был беспомощен перед судьбой. И если он пред смертью слезы лил, С лица он пыли гибели не смыл. Пыль смерти сына, копоти черней, Осела тяжко на душе моей. Омыла душу чистая слеза. Сурьмою чести на мои глаза Потери копоть черная легла, Хоть и погибло все, чем я жила. Как будто рой горящих вражьих стрел На мирный город сердца налетел. И для меня померк прекрасный мир. Я отменила поминальный пир. Ведь это было бы, учитель мой, Что жалуется мертвому живой. И вот ко мне письмо твое пришло И утешенье сердцу принесло. Письмо твое… Надеждою оно И несказанной мудростью полно. Пред веяньем его исчезла тьма, Что скрыла звезды моего ума. И ожил сад терпенья моего Под животворной влагою его!» И, светом примиренности полна, На том письмо закончила она. И повесть про нее к концу пришла, От старости царица умерла.

* * *

Приди, о виночерпий, в добрый час, Пусть ручка чаши руку нам подаст! И струны арфы неба оборви Для чанга человеческой любви!