Золотая чаша
Шрифт:
– Я должна ответить честно?
– Да, конечно.
– Хорошо. Ты элегантна, у тебя достаточно запоминающаяся аристократическая внешность. Но я бы предпочла видеть тебя более эффектной.
– Думаю, я стану одной из твоих первых клиенток. Предсказываю тебе большое будущее, – Мими хлопнула в ладоши. – Аплодисменты в честь мадам Лии.
Дэн спросил:
– А что бы ты изменила во внешности Хенни? Какого она типа?
– Никакого. Она ни на кого непохожа, – ответила с необычайной серьезностью Лия. – Даже в черном платье она прекрасна, как
Это было правдой; широкая кость и высокий рост, казавшиеся в молодости огромным недостатком – во всяком случае, в глазах родных и ее собственных, – сейчас, в сорок, придавал ей чрезвычайно величавый вид. Она держалась с бессознательной гордостью и достоинством; перерезавшие лоб три параллельные морщины, как и залегшие под ясными миндалевидными глазами тени, говорили о ее неустанных заботах.
– Говоря по правде, – заметила она, – мне ужасно жарко в этом черном платье, и я мечтаю сейчас лишь о том, как бы поскорее вернуться домой и наконец-то его снять. Еще раз благодарю вас всех за то, что вы пришли в такую жару поддержать нашу демонстрацию.
С этими словами Хенни поднялась, и Дэн обнял ее слегка за плечи. Неожиданно она сделала движение рукой, словно благословляя их всех.
– Семья… вы все – это самое главное.
Не все, подумал Пол с сожалением, вспомнив о матери, которой не было сейчас вместе с ними.
Проводив гостей, Мими бросила на себя взгляд в висевшее в прихожей зеркало.
– Пол, я действительно выгляжу недостаточно эффектно, как ты считаешь?
– Ты хороша, как есть. Я бы ничего не стал в тебе менять.
– Ты очень добр. Ты всегда так говоришь.
– Но это правда.
Они расположились в библиотеке, Пол за своим столом, решив заняться бумагами, которые сыпались, как из рога изобилия, Мими в кресле с книгой.
Через какое-то время она подняла голову.
– Мне кажется, Дэн с Хенни вряд ли отнесутся с одобрением к подобной работе.
– Что тебе кажется?
– Я говорю о честолюбивых замыслах Лии, ее решении создавать одежду для богатых женщин. Тех, кого Дэн, кажется, называет «социальными паразитами». Ты согласен?
– Но это же смешно… Дэну нравятся хорошо одетые женщины, да и Хенни явно на ее стороне. А почему бы и нет? Это такой же труд, как и всякий другой. И потом, у нее, похоже, действительно есть к этому способности.
– Я часто задавалась вопросом, почему Дэну так не нравится Лия? Он с трудом это скрывает.
– Подозреваю, он понимает, что она положила глаз на Фредди. По правде сказать, для меня загадка, чем мог привлечь ее Фредди. Они же с ним такие разные, как масло и вода.
– Ну, догадаться нетрудно! Ее привлекает его утонченность и образованность, чего ей самой явно недостает. И потом, он красив… правда, его красота несколько женственная. Мне бы он никогда не понравился, – закончила она с оттенком превосходства в голосе.
Пол намеревался разобраться с цифрами; болтовня Мими его отвлекала, но он привык подавлять свое раздражение, когда ему
– Это твое объяснение ее мотивов, а что ты можешь сказать о нем?
– Думаю, она единственная девушка, которая когда-либо за ним бегала, а это не может не нравиться, не так ли? Кроме того, он к ней привык и не чувствует в ее обществе никакого стеснения. Бедный, невинный Фредди!
Пол хотел было сказать: ты сама такая же невинная, как и Фредди, но вместо этого лишь произнес:
– Ты весьма наблюдательна.
– Знаешь, мне нравится Лия, действительно нравится.
– Ты меня удивляешь. Она совершенно не в твоем духе.
– Да, как ты сказал, «она совершенно не в моем духе». Но в ней нет ни капли притворства. Она честная и прямодушная. Ты всегда можешь быть уверенным в ее правдивости. Она не скрывает своих чувств.
Он невольно вздрогнул, почувствовав, как от лица его отхлынула вся кровь, и вновь склонился над гроссбухом.
– Прости, Мими, но мне действительно нужно поработать.
Это было легче сказать, чем сделать. Мысли его витали совершенно в иных сферах и цифры перед глазами казались какими-то бессмысленными закорючками.
До него донесся шелест юбок. Мими отложила книгу и встала. В следующее мгновение она опустилась перед ним на колени.
– Пол… я не могу сосредоточиться. Скажи мне, если мы вступим в эту войну, тебе придется идти на фронт?
– Мы не вступим.
– Ты уверен?
– Разве можно быть в чем-либо уверенным? Но я действительно так думаю. Как ты сама могла убедиться сегодня, общественное мнение решительно против.
– Но если мы все же примем участие в этой войне, тебе придется пойти, не так ли?
Он ничего не ответил, продолжая молча глядеть ей в глаза, на которых выступили слезы. Она протянула к нему руки и положила голову ему на плечо; он притянул ее к себе и погладил нежно по спине, стараясь утешить.
Его прекрасная жена! Его умная, заботливая Мими, которая каждую пятницу ходила с приятельницами в филармонию, принимала участие в добрых делах сестринской общины, уважала его родителей и друзей, занимала его гостей в залитой светом свечей гостиной, способствуя его карьере, любила его…
Господи, как же она его любила!
– Не волнуйся, – проговорил он мягко. – Иди читай.
– Ты… ты так много работаешь, Пол. Ты должен отдыхать, хотя бы по вечерам. Принести тебе твою книгу? Она на ночном столике.
– Спасибо, я сам.
Если бы только она не была к нему так добра!
С книгой он устроился на этот раз в кожаном кресле, у лампы. Он сидел к Мими вполоборота, так что она не видела, что он даже не переворачивает страниц.
Странно, как Лия – когда бы он ее ни встречал – мгновенно вызывала в его памяти ту, другую! Маленькая Агнес сказала ему, когда он, зайдя как-то навестить родителей, заглянул на кухню, что Анна сообщила им о своем замужестве.