Золотая голова
Шрифт:
Как всегда. Или почти…
— На вашем месте, господа, я бы выслала вперед разведчика или уж пустила кавалькаду в галоп.
— Почему? — спросил Рик.
И мне еще говорили, что у него есть воинский опыт!
— Потому что так в нас труднее будет целиться! — разозлилась я.
— Не кричи, как сварливая баба, — спокойно заметил Тальви.
— Я и есть сварливая баба.
Альдрик улыбался. Мне вдруг показалось, что он все понимает не хуже, чем я. Просто у него такой способ развлекаться.
Мы удалялись сейчас к северу. И если вокруг самого Свантера леса были вырублены — не столько под пахотные земли, как при Эрденоне (я уже рассказывала об этом) или даже пастбища, которые возникли уже вследствие освободившегося пространства, как ради древесного угля,
— Никогда не думала, что будешь бояться нападения в лесу? — спросил Тальви.
Именно об этом я и думала, но мне неприягно было, что он угадал мои мысли.
— Лучший способ справиться со страхом — это поехать ему навстречу, — сказала я и ударила Руари каблуками. Сегодня его приходилось подгонять, а не сдерживать, как вчера. И только мирный стук копыт слышала я, удаляясь от остальных, по мягкой дорожной пыли. Это в лесу-то?
Достаточно оторвавшись от попутчиков, я инстинктивно придержала Руари перед крутым поворотом. Возможно, это меня и спасло — воспоминание, сколько раз за подобными поворотами приходилось прятаться мне самой. Заметив шевеление в листве раздвоенного вяза, нависшего над дорогой, я вытянула из седельной сумки пистолет. Но выстрелить не успела. Человек, наблюдавший за дорогой, решил упредить меня, ибо выстрел спугнул бы прочих путников. Не исключаю, что так на его месте поступила бы и я. Но способ выбрала бы иной. Ах, это наше вечное стремление к лихости, эффектам, скольких оно погубило и скольких еще погубит! Он прыгнул, намереваясь сбить меня с коня. Этот прием часто бывает удачен, но не всегда. Как сейчас. Руари вскинулся, вспомнив всю вчерашнюю дурь. Но я прочно сидела в седле, сжимая ногами лошадиные бока, чего нельзя было сказать о моем противнике. Ему умнее бы скатиться на землю, однако он попытался удержаться, дав мне возможность сгрести его в охапку. Клянусь, ни одного мужчину в своей жизни я не обнимала так крепко. Притом, что я почти не разглядела предмет своей мимолетной страсти. Запомнилось, что он был черноволос и на правой щеке у него была бородавка размером с земляничину. И не очень умен — я уперла ему в глотку пистолет, а он не понял, что выстрелить в таком положении мне вряд ли удастся. И уж вовсе я не сумею при обеих занятых руках вытащить кинжал. Далее было не до смотрин Ясно, что он здесь не один. Если прочие поблизости, то они не стреляют лишь из опасения попасть в своего дружка. Поэтому я и не выпускала его из объятий. Развернулась и с криком: «Назад! Засада! « — поскакала обратно.
Вслед мне хлопнула пара выстрелов, и я пригнулась, предоставив пленнику, стиснутому между мной и холкой Руари, поближе познакомиться с моими прелестями. Но вряд ли он сумел их оценить. Выстрелы не достигли цели
— видно, стрелки только что подбежали к повороту. Теперь, если даже голос мой не достиг ушей Тальви и прочих, мои спутники предупреждены.
Когда через несколько минут я вернулась к ним, все они были уже в полной боевой готовности Я разжала руки, и пленник плюхнулся в пыль, но тут же был подхвачен одним из слуг Альдрика Хозяин взирал на пленного знакомым мне взглядом, исполненным презрительного любопытства.
— Развлечемся немного, — сладострастно промяукал он. И уже пленнику: — Много вас там?
Тот ответил коротким, но смачным ругательством на тримейнском воровском жаргоне. Его мало кто знает на Севере, даже из воровской братии, но у меня создалось впечатление, что Альдрик его понял. Улыбаясь, он кивнул слуге, который, оттянув голову разбойника назад за волосы, полоснул его ножом по горлу. Легонько, только кожу снял, но стоило царапине набухнуть кровью, и коварно брошенный
— Да уж побольше вас…
Удивительно. Ругнулся он хриплым басом, а эти слова проговорил не лишенным приятности тенорком.
— Врет, — сказал Гормундинг. — Запугивает. Видно было, что Эгир скорее пытается взбодрить себя, чем действительно так думает.
— Проверьте, — равнодушно сказал пленник.
— Отойдем назад и поищем обходную дорогу, — несколько нелогично после своего храброго утверждения предложил Эгир.
— Ну уж нет! — фыркнул Альдрик. — Я не намерен бежать от этих ничтожеств и получить пулю в спину. Вперед и только вперед!
Предложение Эгира было разумным. Ребятишки, сидящие в засаде, поняли, что мы знаем о них, но все же не нападают. Одно из двух — или их слишком мало (что чересчур хорошо, чтобы быть правдой), или они намерены с наименьшими потерями для себя просто перестрелять нас с обеих сторон дороги. Самая классическая схема и до сих пор никем не превзойденная. И прибегают к ней не столько вольные лесные разбойнички, сколько профессиональные убийцы. Которые, как известно, водятся в больших городах, А обходной дороги здесь, похоже, просто не было.
— Ты что скажешь? — спросил меня Тальви.
— Рассыпаться и в лес, по одному. Потом соберемся…
— Как это вульгарно! — запротестовал Альдрик. — И против законов чести!
То, что предложил Тальви, было принято всеми, в том числе и Риком, хотя законы чести Тальви собирался соблюдать еще меньше, чем я. Разбойники ждут, что мы поедем по дороге либо будем продираться через лес. А мы сделаем и то и другое.
Я наблюдала за дорогой, пока прочие исполняли приказ Тальви. А именно: запасных лошадей собрали, чтобы прогнать по дороге, прямо на засаду. Для этого отрядили слугу из замка, в пути состоявшего при Эгире, и двух людей Рика. Посадили в седло и пленника, скрутив его и заткнув рот. Остальные съехали с дороги — слава Богу, здесь еще с трудом, но можно было пробраться
— и двинулись следом.
Расчет Тальви оправдался. Грянул мощный залп, на мой просвещенный слух, не меньше чем из двадцати стволов. Серьезные люди. Более серьезные, чем в Камби. Послушайся мы Рика, все были бы уже покойниками. Никакое владение шпагой от пули не спасет, как ни грустно это звучит для ревнителей рыцарских доблестей. Но когда лошади вынеслись на них на повороте на всем скаку, стрелки, как и предполагал Тальви, не сочли ни коней, ни всадников. Это всегда трудно сделать в подобный миг. А мы наскочили на них, прежде чем они успели перезарядить оружие У них были пищали и мушкеты, более дальнобойные, чем пистолеты, которыми было вооружено большинство из нас, однако в рукопашном бою возни с ними… за что и не люблю огнестрельное оружие. Но у мушкетов есть в рукопашном бою другое достоинство — их можно использовать как дубинки. Вдобавок за бандитами было численное преимущество — их было больше нас, дозорный не солгал, но в общей неразберихе я не могла определить насколько.
Зато мы еще не успели расстрелять свои боезапас и были верхами, они же для удобства стрельбы из мушкетов спешились. И когда обе стороны сшиблись, сказать, за кем останется поле, было нелегко.
Впрочем, «стороны сшиблись» — это красивая фраза, не имеющая отношения к действительности. Была беспорядочная схватка. Каждый дрался, как мог и чем мог — прикладами, шпагами, рукоятками пистолетов. Однако наибольшие опустошения производил Рик Без Исповеди. Теперь я способна была поверить в то, что о нем рассказывали. Он был намерен сегодня получить удовольствие, и он его получил, Господи помилуй, получил в полной мере. Расстреляв по противнику оба своих пистолета, дорогих, двуствольных, с рукоятками, выложенными слоновой костью, он бросил их и со шпагой наперевес устремился в самую гущу дерущихся. Я не успела уследить, как он вырвал у кого-то палаш, перышком взлетевший в его почти дамской длани, и продолжал бой, фехтуя двумя руками. Мельком я увидела его лицо. Среди его предков явно были берсерки. Он улыбался, бледно-голубые глаза были глазами пьяного или одержимого поэтическим вдохновением.