Золотая клетка для синей птицы
Шрифт:
– Папочка, все в порядке, – виновато сказала Светлана. – Прости меня, что не подумала о тебе.
– Понимаю, ты увлеклась, – сказал Геннадий Петрович. – Этот журналист тебе нравится, я же вижу. А мне он напоминает одного из аферистов, чье дело мне пришлось когда-то вести. Он обольщал всех и вся, втирался в доверие, а потом заставлял глупых бухгалтерш открывать для него сейфы. Ему дали четырнадцать лет… А такой же был, слащавый и обходительный.
Светлана решила не обращать внимания на слова отца. Она уже привыкла к его брюзжанию. Приняв душ и переодевшись, она появилась на кухне. Чашка
– Ты куда? – спросил Геннадий Петрович. – Опять на встречу с этим мерзавцем? Учти, я записал номер его машины и проверю, что он собой представляет.
– Папа, – произнесла Светлана. – Давай прекратим эту сцену. Я уже давно совершеннолетняя. Более того, было бы странно, если бы я сидела все время дома и ни с кем не встречалась. Но сейчас я отправляюсь на важное деловое рандеву. Возможно, самое важное за всю мою журналистскую карьеру. Если что, позвоню тебе.
Иногда Геннадий Петрович становился невыносимым. Светлана часто думала, что если так пойдет и дальше, то она останется старой девой. Отца бы это вполне устроило…
Главный редактор «Столичного курьера» принял ее с распростертыми объятиями. У него в кабинете находилось еще несколько человек, в том числе и Павел. Светлана шапочно знала всех, они – звезды «Столичного курьера», одновременно занимающие ответственные посты в редакционной иерархии.
– Светлана Геннадьевна, статья, которую мы получили от вас через Павла, просто атомная бомба, – сказал главный редактор. – Поэтому мы и собрались, так сказать, на экстренное совещание. Только мы, шесть человек, знаем содержание статьи. Но уверяю вас, и мне не хочется оскорбить никого из присутствующих, в течение двух дней о ней будет говорить вся Москва. Даже у стен есть уши. Поэтому чем быстрее мы примем решение, тем лучше. Итак, у кого есть какие предложения?
Светлане задали несколько вопросов, попросили изменить кое-что в тексте, затем было принято единодушное решение – немедленно печатать.
– Мы понимаем, какие последствия будет иметь эта публикация, – сказал один из заместителей редактора, маститый журналист. – Но, Света, лично я вам завидую. Сам знал Стаховского, очень хорошо знал, но никогда бы не подумал, что он… Что фактически это не он!
– Статья выйдет послезавтра, – заявил главный редактор. – Она большая, но нет смысла давать ее в двух и тем более в трех номерах, такой взрывоопасный материал следует выбросить весь целиком. Поэтому мы посвящаем этой теме весь номер. Только Стаховскому и его прошлому! Нам нужно обсудить формат специального выпуска. Например, фотографии…
Потом речь зашла о том, какова будет реакция Кристины Стаховской.
– То, что она станет бороться, и ежу понятно, – подал голос Резниченко. – Но мы ведь к этому готовы?
– В принципе, да, – ответил главный редактор. – На нашу газету подают в суд в среднем раз в неделю, в последний год даже чаще. Но и читает нас вся страна. Светлана Геннадьевна, Павел обмолвился, что Стаховская угрожала вам. В том числе и потерей места в своем еженедельнике. Если эти угрозы станут реальностью, а я думаю, что рано или поздно это случится, то мы к вашим услугам. Всегда готовы предоставить вам работу, причем не рядового журналиста,
– Я подумаю, – ответила Светлана. – Во всяком случае, спасибо за приглашение влиться в ваш коллектив. И если Стаховская сдержит свое слово, то мне в самом деле понадобится поддержка.
Совещание, продлившееся три часа, подошло к завершению. Павел, украдкой поцеловав Светлану, когда они очутились в пустынном коридоре, произнес:
– Я любовался тобой каждую секунду, Света. Ты держалась потрясающе. Я ведь давно знал, что главный по тебе сохнет, ему нужны такие кадры. Как насчет сегодняшнего вечера?
День пролетел незаметно. Светлана чувствовала, что гроза грядет. Поэтому, когда назавтра открыла «Столичный курьер», поняла: началось!
Специальный выпуск, на обложке которого было изображено фото Стаховского и юного Феди Таранцева, был озаглавлен аршинными буквами кровавого цвета: «Доктор Джекилл и мистер Хайд. Двойная жизнь Владимира Стаховского (он же Федор Таранцев)». Ниже шла другая строка: «Известный журналист, ставший жертвой заказного убийства в конце прошлого года, и сам причастен к двум убийствам».
Пятнадцать страниц ее статьи, которой в газете придумали броское название «Медиаоборотень», еще семь страниц комментариев и доказательств. Геннадий Петрович, внимательно изучив выпуск, сказал:
– Света, это, без сомнения, твоя лучшая публикация. Но почему тут стоит в соавторах этот сморчок Резниченко? Он-то какое имеет ко всему отношение?
В Интернете новость о том, что Владимир Стаховский на самом деле является Федором Таранцевым, побила все рейтинги. На второй план отошли сообщения о землетрясении в Корее и катастрофе лайнера над Панамой, никого не занимали аферы бывшего вице-премьера и сексуальные оргии нигерийского экс-посла в Париже. Разоблачение Стаховского-Таранцева, убийство Оксаны Винокуровой и подлинного Владимира Стаховского – вот что занимало всех.
– Я отключил телефоны, как домашний, так и твой мобильный, – сказал Геннадий Петрович. – И вообще, нам стоило бы уехать на какое-то время на дачу, что ли. А то представляю, что сейчас начнется, Света. Боюсь, что у нас наступают жуткие времена…
К Светлане примчался Резниченко, который доложил:
– Творится что-то неимоверное! Я слышал, что Стаховская уже уволила тебя, а ее адвокаты готовят процесс против «Столичного курьера» и намерены требовать компенсацию с шестью нулями. Света, мы с тобой попали в самую точку!
– Это Светлана попала в самую точку, – произнес Геннадий Петрович. – И вообще, молодой человек, на улице грязно, нужно обувь снимать, когда входите в чужую квартиру…
Слухи подтвердились – следующим днем Светлана получила официальное уведомление о том, что редакция еженедельника досрочно разрывает с ней контракт. Ей позвонил ее хороший друг, главный редактор.
– Света, понимаешь, я не мог воспротивиться приказам Кристины. Она прямо как с цепи сорвалась, явилась вся в бордовых пятнах, кричала, закатила истерику. Она велела избавиться от тебя любым способом. Извини…