Золотая клетка для светского льва
Шрифт:
Врезавшись в столб, Ирма стукнулась лицом о руль и на пару секунд потеряла сознание. Очнувшись, выскочила из машины, поскользнулась и упала на припорошенную снегом дорогу, больно ударившись при этом коленом. Взглянув на разбитый бок «Хундая», она негодующе плюнула в его сторону и торопливо вернулась в салон. Народ уже стекался и, шумно обсуждая случившееся, надеялся на продолжение спектакля с обязательным участием гаишников. Но Ирма не собиралась доставлять удовольствие зевакам. Во-первых, у нее болели синяки, оставшиеся после «массажа» багетом
Дав задний ход, она распрощалась со столбом и зеваками и рванула до ближайшего травмпункта. Вырвав из рук молоденькой девушки, дежурившей в регистратуре, тонкую карточку, Ирма, приволакивая ногу, буквально влетела в кабинет врача с требованиями немедленно сделать из нее прежнюю красавицу. Врач же вместо того, чтобы тут же сотворить чудо – дать какую-нибудь таблетку, от которой все ушибы волшебным образом исчезли бы, отправил Ирму по кабинетам проверять: не пострадал ли ее мозг, не пало ли смертью храбрых колено?
Вернувшись с кучей бумажек, «тяжелобольная» еще раз мужественно подошла к зеркалу, висевшему над белоснежной раковиной. Подошла – и взвыла. Обозвав врача и медсестру лентяями, второгодниками и криворукими Айболитами, она наконец-то уселась на стул и позволила медсестре подойти к ней для обработки ран на расстояние вытянутой руки. Перепуганная женщина перебежками, оглядываясь на врача и ища у него сочувствия и поддержки, приблизилась к больной и сделала первую попытку продезинфицировать рану, за что тут же получила емкое: «Ветеринары чертовы!»
Обалдевший от происходящего врач, уставший и рассерженный, уже не сомневался: мозг пациентки поврежден очень сильно, и, скорее всего, это произошло еще при ее рождении. Если бы мог, он бы сам с удовольствием надел на голову Ирмы ведро – как бы стало тихо в кабинете, как тихо!
– Я на вас в суд подам! – взвизгнула Ирма, и медсестра испуганно отскочила в сторону, выплеснув при этом на пострадавшую полпузырька зеленки. – А-а-а! – заголосила Ирма, смахивая с себя лечебную жидкость. Но зеленка вовсе не собиралась исчезать бесследно, она молниеносно впиталась в кожу на щеке, шее и руке.
Оценив масштабы случившегося, Ирма подскочила со стула. Размахивая руками, она принялась высказывать все, что думала по этому поводу. От проклятий, которые она разбрызгивала вместе со слюнями и слезами, у врача и медсестры зазвенело в ушах.
– Сволочи! – наконец-то закончила она свою речь и, подхватив сумку, вылетела из кабинета.
Около дома Корнеевых Ирма немного успокоилась. Утешив себя тем, что от жалости до любви совсем небольшое расстояние, она понадеялась вызвать у Егора сначала первое чувство, а затем сразу же второе.
– Он, конечно же, захочет меня обнять и поцеловать, – всхлипнув, сказала она,
Следы зеленки оказались частично скрыты, но все же вид был именно тот, который обычно вызывает всеобъемлющую жалость.
– Это ничего, это даже к лучшему, – приободрила она себя, глядя в зеркальце. Вынула из сумочки телефон и набрала номер Акулины Альфредовны. – Это я, – торопливо сказала она, услышав знакомый голос, – ужас, ужас… я попала в аварию… чертов «Хундай» вздумал врезаться в столб – ненавижу эту машину, ненавижу! Да, да – уже подъехала к дому… кости целы, но что ужаснее всех переломов – у меня разбито лицо! Криворукая медсестра еще заляпала меня зеленкой! Спускайтесь быстрее, только прихватите Егора… он уже вернулся? Отлично… А лучше прихватите всех – масштабы трагедии не имеют границ! Егор непременно должен почувствовать себя виноватым! Возможно, он сразу же пересмотрит свое отношение ко мне.
Досчитав до пятнадцати, Ирма увидела, как распахивается дверь и во двор выскакивают: Почечуева, Евдокия Дмитриевна, Вадим, противная Дашка и все остальные.
Молодец Акулина Альфредовна – оперативно сработала!
Приоткрыв дверцу, Ирма не торопясь, охая и ахая, стала выбираться из машины. Ее профессиональные стоны, которые она однажды отрепетировала и закрепила в своем репертуаре, неслись над заснеженной землей, сотрясая воздух.
– Что случилось, деточка моя?! – воскликнула Акулина Альфредовна, явно переигрывая.
– Я чуть не погибла, – пытаясь хромать обеими ногами одновременно, ответила Ирма.
Сделав несколько шагов, она облокотилась о капот машины и затряслась от рыданий.
– Жива? – осведомилась Дашенька, разглядывая синяк на щеке врагини. – Не волнуйся – заживет.
– Отойди от меня!
– Ирма, тебе необходимо пройти в комнату и лечь, я сейчас же вызову врача, – резко сказал Егор, подходя ближе. – Хотя, наверное, будет лучше, если я отвезу тебя в больницу.
– Обязательно в больницу, – обеспокоенно закивала Евдокия Дмитриевна.
Ирма на миг затихла и покосилась на Акулину Альфредовну, они обменялись быстрыми взглядами. Этот немой диалог можно было перевести приблизительно так:
«Точно, мы сейчас уедем! В больнице Егор меня одну не оставит, и вечернего торжества не будет вообще…»
«Правильно, какая может быть помолвка без жениха, время-то уже к ужину».
«В больнице он будет скакать вокруг меня, и кто знает, кто знает…»
«Вперед, моя девочка! Вперед!»
Ирма уже хотела кивнуть и вцепиться в Егора мертвой хваткой, но тут вспомнила об Илье Зарубкине… Нет, наоборот, – пусть устраивают помолвку! Пусть разоденутся в пух и перья, пусть приготовятся к празднику, а она-то им карты спутает… Хотя почему она? Это Дашка будет во всем виновата – нечего сидеть на двух стульях!
– Нет, не надо в больницу, – слабо ответила Ирма, беря Егора под локоть, – я уже побывала в травмпункте и прошла обследование, переломов нет.