Золотая клетка
Шрифт:
– А можно… – задумалась Мин Сянь, глядя на фигуру отрешенного Шан Юя, нагруженного покупками. – Знаете ли вы великого советника? – спросила она, хмыкая.
– О, конечно, молодой господин. Кто ж его не знает! Великий советник ужасно вспыльчив, и говорят, что у него страшно суровое выражение лица и косматые брови. Говорят также, – лавочник понизил голос, будто опасаясь, что великий советник выскочит из-за угла, – что он однажды голыми руками задушил дюжину профессиональных убийц! Он силен и свиреп, как волк! Люди болтают, что он восемь чи [37] ростом, три чи в плечах, а от его взгляда можно
37
Китайская мера длины, равная 1/3 метра. В общем, Шан Юй великан, каких поискать – больше 2 метров.
Шан Юй, отвлекшийся на улицу, изумленно услышал нечто странное и быстро обернулся – императрица смеялась, схватившись за живот! Мин Сянь хохотала так, что на глаза у нее выступили слезы.
– Изобрази мне его! Мой… гм… телохранитель – его большой поклонник, – сказала она лавочнику.
Шан Юй подошел ближе, желая узнать, что произошло, и увидел, как Мин Сянь пытается отдышаться, утирая слезы краем рукава. Вскоре лавочник протянул ей фигурку, походившую на какого-то Чжу Бацзе [38] . Мин Сянь все же всунула ему связку медных монет и под бесчисленные поклоны торговца повернулась к Шан Юю.
38
Герой романа У Чэнъэня «Путешествие на Запад», человек с головой свиньи.
– Это тебе, – с хитринкой в глазах сказала она. Шан Юй моргнул, отгоняя воспоминание – именно с таким выражением лица маленькая Четвертая принцесса обычно замышляла какую-нибудь шалость или собиралась пошутить над ним. Он смиренно взял карамельную фигурку и уставился на нее, разглядывая.
– Это?.. – он приподнял брови.
– Это ты, – снова начиная хихикать, сказала Мин Сянь. – Народный герой. – Она похлопала его по плечу и пошла дальше по главной улице, непрерывно посмеиваясь. Шан Юй посмотрел на подарок – чудище совсем не походило на него. Не зная, как расценить слова императрицы, он озадаченно нахмурился и пошел за ней.
– Эм… ваш слуга не понимает, – спросил он, невольно чувствуя дискомфорт. Неужели в глазах императрицы он выглядит вот так?
– Ты когда-нибудь слышал, что говорят о тебе в народе? – вместо ответа спросила его девушка, рассматривая вывески. Она порядком замерзла и теперь желала погреться в тепле какого-нибудь ресторана.
– Ваш слуга не обращает внимания на толки, – отозвался Шан Юй.
– Что ж, Мы… я не удивлена, – поправилась Мин Сянь. – Давай поедим здесь. – Она указала пальцем на вывеску таверны: внутри было многолюдно, а снаружи висели красивые красные фонари.
– Как пожелаете. – Шан Юй все еще держал в руках сахарного человечка и не знал, что с ним делать.
– Если не хочешь, давай мне, – заметив замешательство мужчины, сказала Мин Сянь, вырывая сладость из его рук. Она лизнула карамель и довольно улыбнулась. – Сладко.
– Я не очень люблю сладкое, – как завороженный глядя на ее улыбку, сказал Шан Юй.
Мин Сянь неожиданно смутилась под его взглядом и перестала лизать сладость. Со злости она откусила человечку голову, оставляя только могучее тело. Шан Юй отвел взгляд.
Вдвоем он зашли в ресторан, и прислужник тут же проводил их за свободный столик.
– Чего изволят господа? – спросил он.
– Я хочу кашу Лаба, – заявила Мин Сянь.
–
– О, вы пришли по адресу! Наш повар готовит лучшую кашу Лаба во всей столице! Видите, сколько людей? – Прислужник горделиво обвел рукой зал. – Все знают, что шифу [39] сегодня готовит кашу, вот и пришли.
– В таком случае поторопись и принеси ее нам. А также ваше лучшее вино и каких-нибудь закусок, – сказала Мин Сянь, пытаясь справиться с застежкой на накидке. Ее заледеневшие пальцы никак не желали помогать.
39
Мастер, шеф-повар.
– Как пожелаете, – радостно воскликнул тот, смекнув, что гости богаты.
На руку Мин Сянь легли холодные пальцы. Они ловко расстегнули застежку и тут же убрались восвояси.
– Спасибо, – несколько раздосадованно поблагодарила императрица, злясь на свою неспособность справиться с такой простой вещью самостоятельно. Прислужник вернулся очень быстро, принеся вино в кувшине и несколько закусок.
– Вашему… молодому господину не стоит много пить, – нахмурился Шан Юй, глядя, как Мин Сянь щедро наливает себе прозрачной жидкости. Та проигнорировала его, опустошая чашу и тут же наливая снова.
– Не будь как Чжоу Су, – отмахнулась Мин Сянь, на этот раз смакуя вино. Спиртное заставило ее замерзшие пальцы потеплеть, а щеки раскраснеться. Шан Юй не мог отрицать, что какой-то положительный эффект вино имеет, поэтому налил и себе.
– Молодого господина что-то гложет? – осторожно спросил Шан Юй. Между ними двумя редко воцарялся мир, и сегодня, несмотря на то что они почти не разговаривали, вечер казался Шан Юю лучшим в жизни. Ему хотелось разделить бремя императрицы, но он знал, что та не позволит. Может быть, вино размягчит ледяного «молодого господина»?
Мин Сянь непонимающе уставилась на него.
– О чем ты? – спросила он.
– Я… – Им принесли две миски каши, и Шан Юю пришлось прерваться. Они принялись за еду – слуга не зря хвалил повара: все восемь драгоценностей были яркими на вкус, а каша не разваренной и очень вкусной. Мин Сянь жмурилась от удовольствия, прихлебывая кашу. Внезапно посреди трапезы она остановилась, глядя на миску.
Казалось, что-то в ее голове щелкнуло – вкус напомнил ей о далеком прошлом. Шан Юй заметил, что лицо императрицы помрачнело – сейчас та, казалось, приоткрыла для него свою душу, и эмоции девушки можно было прочитать на ее лице. Как в детстве.
– Помнишь, мы ели кашу Лаба с Первым и Вторым принцами? – неожиданно спросила императрица, и Шан Юй мигом понял, что расстроило Мин Сянь.
– Конечно, помню, – тихо сказал он. Он знал, что любые воспоминания о прошлом причиняют молодой императрице боль, а потому ему не хотелось портить этот замечательный вечер.
– Здешний повар готовит ничуть не хуже наложницы Шуан, – мягкая улыбка осветила лицо Мин Сянь, погруженной в воспоминания.
– Это правда, – подтвердил Шан Юй, не зная, как сменить тему, но, видимо, воспоминания уже захватили разум императрицы: ее взгляд стал отсутствующим и подернулся дымкой печали. Великому советнику хотелось протянуть ладонь и дотронуться до тонкой белой руки Мин Сянь, чтобы утешить, но он сжал кулаки, зная, что не должен позволять себе подобного. Казалось, сейчас перед ним не могущественная императрица Северной Сунь, не правительница-марионетка, а хрупкая девушка, на чьих плечах лежит слишком тяжелое бремя.