Золотая клетка
Шрифт:
Между тем Мин Сянь наконец «отмерзла». В смешанных чувствах она посмотрела на суп на столе и заметила тушечницу – край ее окрасился в красный цвет. В новом порыве ярости Мин Сянь запустила ее куда подальше, чудом не разбив ничего вокруг. Она хотела отправить следом и суп, и вообще разнести тут все к чертям, но вовремя одумалась. Императрице не к лицу такие вспышки ярости. Сжимая кулаки, она сделала несколько кругов по комнате, прежде чем почувствовала, что более-менее успокоилась. Все вино давно выветрилось из ее головы, и теперь она ощущала только пульсирующую боль в висках. Девушка взяла миску с супом и выпила его одним глотком, внезапно почувствовав,
– Этот сукин сын еще и укусил меня! – взревела она, в сердцах разбивая миску об пол. Мелкие осколки тонкого фарфора разлетелись во все стороны, а императрица устало опустилась на кресло, прикрывая глаза рукой. – Что мне делать… Что же мне с ним делать… – вся злость ушла, оставив только невыразимую печаль и тяжесть в груди.
Маленькая Цюйцинь была большой непоседой, однако ей никогда не попадало сильно от отца-императора по двум причинам: во-первых, монарх был слишком занят государственными делами и не слишком пристально следил за своим Внутренним дворцом, оставляя решение всевозможных проблем на императрицу Чжэнь; а во-вторых, потому что за спиной у младшей из его детей всегда стояли братья, готовые умолять отца-императора сжалиться и не назначать строгое наказание.
Однажды Четвертая принцесса попыталась ускользнуть из дворца, переодевшись в одежду готового помочь ей чем угодно Шан Юя. Она хотела отправиться посмотреть, как живут простые люди, но детей, конечно же, поймали, и эта весть даже дошла до Мин Дуаня. В тот раз он сильно разгневался и строго наказал их, невзирая на то, что Цюйцинь была девочкой – детей оставили стоять на коленях напротив императорского кабинета, где они медленно превращались в маленькие сугробы. Было начало зимы – простой люд сегодня праздновал фестиваль Лаба, и снег, словно в наказание, плотными хлопьями опускался на дрожащих детей.
Шан Юй переживал наказание с совершенно серьезным лицом, как маленький воин, зато Мин Сянь уже вовсю шмыгала носом, утирая текущие сопли. Ее маленькое раскрасневшееся личико предвещало начало серьезной лихорадки, но отец был неумолим.
Двери ворот во двор императорской резиденции резко распахнулись, и Мин Сянь оглянулась. На пороге стоял юноша лет четырнадцати в темно-красном зимнем ханьфу. У него было красивое мужественное лицо и острый взгляд – сейчас эти глаза феникса быстро нашли во дворе фигурки двух детей и опасно сощурились.
– А-Цюй! – воскликнул он, мигом подлетая к девочке, стоящей на коленях. Его попытались остановить гвардейцы, но подросток в своем возрасте уже был достаточно силен, поскольку проводил все свободное время за тренировками. Оттолкнув метнувшихся ему наперерез стражников, он схватил Мин Сянь за плечи и притянул к себе, сжимая в горячих объятьях.
– Старший бра-а-ат! – уже не сдерживая слез, проревела девочка, утыкаясь лицом в горячую грудь молодого принца.
– Ваше Высочество, прошу вас. Сам император наказал их, вы не можете… – к нему тут же подошел евнух, призывая отпустить ребенка.
Мин Синь злобно зыркнул на него, снимая с плеч плащ и укутывая девочку.
– Разве отец-император не видит, какой снег на улице? Какой холод! А-Цюй слаба здоровьем! – волнуясь, юноша прикоснулся ко лбу младшей сестры и обнаружил, что тот опасно горяч. Мин Сянь продолжала давиться слезами, и те таяли на темно-красном ханьфу.
– Его Величество… – нерешительно начал евнух, у него у самого болело сердце при виде страданий детей. Это был Чжоу Су – моложе,
– Я прошу отца-императора выслушать меня! – Мин Синь тут же грохнулся на колени перед кабинетом императора, отвешивая глубокий поклон. – Отец-император, ваш Второй сын просит у вас за младшую сестру!
– Ваше Высочество! – взвыл Чжоу Су. – Наследный принц уже целый час стоит на коленях в кабинете императора ради Четвертой принцессы, и все без толку.
– Брат тоже здесь? – встрепенулся Мин Синь, поднимая голову. – Тогда я присоединюсь!
Он вскочил на ноги, но стражники тут же схватили его за руки, а Чжоу Су принялся мягко увещевать, что это только разозлит Его Величество. Шан Юй отрешенно наблюдал за всей этой сценой. Он сжал свои маленькие кулачки, дрожа от холода. Он тоже давно замерз, но его отец не пришел просить за него, тогда как за Цюйцинь вступились оба старших брата. Глядя себе под ноги, маленький мальчик с тоской подумал, что иметь старших братьев – это замечательно. Неожиданно ему на плечи опустился край теплой накидки Второго принца. Он поднял глаза, чтобы увидеть рядом с собой заплаканное покрасневшее лицо Мин Сянь.
– Прости, Сюин, это из-за меня тебя наказали. – Девочка шмыгнула носом, пододвигаясь к нему вплотную, накидывая плотную ткань на плечи маленькому Шан Юю. – Двигайся ближе, накидка большая, мы вдвоем укроемся от снега. Она теплая.
Оба ребенка стояли, похожие на воробушков под навесом теплой накидки, пока на них никто не обращал внимания. Шан Юй сжал маленькие пальцы Мин Сянь, ища поддержки.
Вскоре шум стих, потому что двери императорского кабинета наконец-то отворились. На пороге показался высокий юноша. Его лицо нельзя было назвать очень красивым, скорее вполне обычным – нос чуть крупнее нужного, чтобы соответствовать стандартам красоты, губы чуть меньше нужного, мужественный подбородок, густые брови, но между тем его черные глаза смотрели с мудростью и проницательностью, делая из семнадцатилетнего юноши почтенного старца. На нем был светло-желтый ханьфу и золотая корона для волос. Он устало махнул рукавами, привлекая внимание.
– Отец-император разрешил Четвертой принцессе вернуться в резиденцию наложницы Вэй и поразмыслить над своим поведением. Сыну военного министра Шан Сюину также разрешено покинуть императорский дворец, – у него был глубокий голос, и его ласковый взгляд остановился на бедламе внизу. Евнух и стражники тут же упали на колени.
– Брат! – радостно крикнул Мин Синь. Он обладал горячей кровью и нравом. – А-Цюй свободна?
– Да, – проговорил тот, спускаясь по ступеням вниз. По его лицу было видно, что он изможден. – Скорее уходим.
Мин Синь тут же развернулся и посмотрел на двух прижавшихся друг к другу детей.
– А-Цюй, пойдем отсюда поскорее, – сказал он, подходя к ним. Он протянул ей руку, помогая подняться. Мин Сянь не отпускала ладошку Шан Юя, и в итоге они встали вместе.
Мин Сюань, наследный принц, оказался подле них.
– А-Цюй, в этот раз ты правда разгневала отца-императора, – вздохнул он, опуская руку на макушку сестры. Та насупилась, шмыгая носом. – Больше не сбегай из дворца.
– Я всего лишь… я всего лишь!.. – Мин Сянь не могла больше сдерживаться и разрыдалась в голос, утирая слезы свободной рукой. Второй все так же намертво цеплялась за Шан Юя, который казался маленьким Буддой рядом с ней. Мин Сюань бросил на него нечитаемый взгляд, обращая внимание на их сцепленные руки.