Золотая лента
Шрифт:
– Черт!
– слабо проговорил подросток, пытаясь усилием сжать левую кисть в кулак. Пальцы получилось собрать в кучу, но сжать кулак - все еще нет.
Рядом что-то зашуршало.
– Кто здесь?
– хрипло произнес Наруто, кашлянув и повернув голову в сторону звука.
Мутная пелена перед глазами не позволяла ничего разглядеть.
– Назовись!
Опять что-то зашуршало, потом заскрежетало, словно кто-то шевелил старыми
– Кто здесь? Назовись!
– тихо, но настойчиво произнес Наруто.
В ответ прозвучали какие-то неразборчивые звуки.
– Кто это?
– не унимался Узумаки.
Собеседник снова что-то просипел. Это звучало так, словно человек заново учился разговаривать. Вроде бы это был человек. У него была пергаментно-серая кожа и он был очень худой, чересчур худой. Наруто вроде бы видел чей-то скелет, но с уверенностью утверждать этого не мог. Это все, что удалось рассмотреть блондину сквозь пелену слез и множащиеся контуры. Сколько юноша ни старался, сколько ни щурился, четкости он навести не мог, перед глазами все плыло.
Прямо перед глазами увеличилось какое-то серо-зелено-желтоватое пятно и пошевелилось.
– Сколько пальцев?
– проскрежетал кто-то. Звук голоса незнакомца звучал жутко, но в таком состоянии Наруто не мог бы испугаться, даже если бы и захотел.
Узумаки прикрыл один глаз, напрягся, потом другой, активно подключая к этому действию мимику, щурился, очень медленно слегка повертел головой.
– Слишком много для человека, - хрипло выдавил подросток.
– Ха-ха!
– проквакал старческий голос.
– Ты смешной. Но хорошенько головой приложился, раз ничего не видишь.
– Вижу!
– упрямо заявил Наруто, мало ли какой перед ним противник, нельзя расслабляться даже в такой невыгодной для него ситуации.
– Нет. Не видишь, - прошелестел невидимый собеседник и надолго замолчал.
Наруто расслабленно закрыл глаза, пережидая новый приступ слабости. Голова невероятно кружилась, хоть он и лежал на полу.
– А как...
– собеседник снова задушено захрипел, словно каждое слово давалось ему очень тяжело.
– Как ты сюда попал?
– с трудом разобрал слова незнакомца Наруто.
Узумаки отрицательно мотнул головой. Он не собирался ничего рассказывать этому незнакомцу. На левой руке сомкнулось что-то холодное и твердое. Не сразу блондин сообразил, что собеседник держит его за руку. Только это не было ощущение прикосновения руки, ему словно кандалы надели. Из кости. Рот сам собой открылся и Наруто заговорил:
– Я мчался за Гаарой. Он взметнул песок. Я поскользнулся и упал, потом неудачно ступил на камень и случился обвал.
Ненадолго юноша замолк, пытаясь сдержать свой болтливый язык. Однако, это было сложной задачей. Его рот ему не повиновался.
–
– Кто такой Гаара?
– Гаара - это джинчурики Суны. Он мой друг. Я хочу его спасти от одиночества. Я не хочу, чтобы он становился монстром, который не ценит ни родных, ни себя. Я не хочу, чтобы Гаара сам себя считал монстром. Но он считает, что опасен для меня и все время убегает.
Узумаки замолчал и судорожно сглотнул.
– Я хочу ему помочь!
– это он зачем-то добавил от себя.
– А тебя как зовут?
– Узумаки Наруто, - нахмурившись, ответил подросток, крепко стискивая зубы. Его голос ему не повиновался.
– Узумаки, значит!
– задумчиво протянул собеседник.
– Вот так встреча!
– в голосе неизвестного отчетливо слышалось восхищение, что окончательно сбило Наруто с толку.
– Странная судьба у этого твоего Гаары. Связаться с Узумаки, единственным кланом, который может контролировать хвостатых на должном уровне, не травмируя носителей.
– Какие-то проблемы, что я Узумаки?
– возмутился Наруто, пытаясь перебороть вражескую технику. С огромным трудом ему это удавалось.
– Да нет.
– Тогда что тебе от меня нужно?
– Друг, говоришь, джинчурики, - со странной интонацией ответил собеседник, игнорируя слова мальчишки.
– Да, друг, - решительно произнес подросток.
Неизвестный хмыкнул, отпуская руку подростка.
– Да, - гневно выпалил Наруто, от возмущения даже приподняв голову и перебарывая дикое головокружение и тошноту, уставился размытым взглядом на собеседника, пытаясь смотреть туда, где у незнакомца должно было быть лицо. Больше всего на свете блондину хотелось набить морду этому товарищу. Юноша не мог понять странной интонации незнакомца, но ему уже заранее не нравилось предвзятое отношение того к Гааре и он намеревался защищать друга до конца, прекрасно понимая, что в таком плачевном состоянии ничего не сможет сделать.
– Джинчурики такие же люди, как и остальные. И никто не имеет права относиться к ним, как к монстрам. Мы...- тут подросток закашлялся, пытаясь скрыть то, что чуть не проговорился, что и сам является джинчурики.
– Люди ненавидят их и боятся. Но ведь джинчурики не виноваты, что в них засунули демонов. Их никто не спрашивал, хотят ли они быть носителями хвостатых.
Подросток так горячо доказывал свои слова, в бессильной злобе сжимая руку в кулак и уставившись на собеседника мутным взором, в котором горел вызов. Собеседник озадаченно хмыкнул. Ему все казалось, что и сам запорошенный пылью и израненный блондин, лежащий перед ним в куче камней и придавленный парочкой глыб, является джинчурики. Уж слишком он хорошо знает, как нелегко живется носителям демона. Хотя... если он действительно является другом джинчурики, он может знать истинное положение вещей. Но это так странно. Среди людей крепко жило утверждение, что носители хвостатых и сами являются демонами и друзей, и близких у них не может быть по определению.