Золотая лихорадка в русском варианте
Шрифт:
В камералке разобрались с образцами и пробами, сдали в спецчасть карты и фотопланы. Ребята – Паша и Александр – о пропаже с шахты руды все знали непонятно от кого, и подзуживали меня сходить к главному геологу за новостями. Я приготовился это сделать, но не успел: в комнату робко зашла и застыла у двери Светлана, девченка, наш самый молодой техник-геофизик, работавшая в паре с Никоновой Н.
Опять эта кукла, то-есть Никонова, что-то отмочила – первая мысль при виде опухшего носа и заплаканных глаз девченки. А я уже обрадовался, что неприятности вроде бы кончились. Но – тьфу, тьфу – ничего страшного, зря Светлана расстроилась, как оказалось,из-за
Парня осудили за изнасилование семнадцатилетней, хотя на самом деле насилием даже не пахло, была глупость по молодости. Девка оказалась не промах. Все знали, что Володя у нее не первый, но родителей убедила, что невинности лишил он. Те к Володе: или свадьба, или суд. А он по глупости выбрал суд, девка то не нравилась, подумаешь, переспал раз. И восемь лет впаяли.
Володя как был добряком и весельчаком, так им и остался после зоны. Но при случае прихвастнуть, особенно перед женщинами, любил: «Я на зоне чалился, восемь лет, я такой-этакий, за бабу сидел!»
На Никонову этот треп мало подействовал, та давно замужем и цену мужикам знала. А Светлана напугалась до полусмерти, и вот стоит, шмыгает носом.
Ребята посмеялись, девченку успокоили. Я пообещал послать ее завтра в другое место, подальше от донжуана,а сейчас идти домой и глупости всякие не вспоминать. Володе, конечно, и говорить ничего не собирался. Подсуну ему «бой бабу», Катерину, та за словом в карман не лезет, и в чувство приведет быстро.
Скоро дела в камералке мы закончили и разошлись, так ничего нового об исчезнувшей руде не узнав – Игорь Георгиевич в камералке отсутствовал.
А сегодня уже пятница, и мы снова едем в поле в обычном составе. Светлану отправил в маршрут с геологом, на ее место в помощь Никоновой определил Катерину. Как и вчера просмотрел канавы, затем керн на буровых. Все вроде в порядке.Иду в подозрительное место с очень сложным геологическим строением, до конца работы пытаюсь там разобраться.
Домой возвращаемся уставшие, но в настроении отличном – впереди два дня выходных, и никаких бед у меня сегодня. Проехали пол дороги, и из салона посигналили, попросили остановиться. Я подумал, что кому-то приспичило, по малой нужде, но в ближайшие кусты никто не побежал, зато меня попросили в салон. На мое место в кабину шустро заскочил Володя, наш секс-канавщик, заставив вспомнить заплаканную вчера техника-геофизика Свету. И когда тронулись, я к Катерине, нашей бой-бабе, с улыбочкой повернулся:
«Как дела на новом месте? Наш гигант сексуальный не изнасиловал разговорами?»
Все засмеялись, поняли о чем это, и только у Катерины ни один мускул на лице не дрогнул. Эдак презрительно процедила:
«Тоже мне, нашел чем пугать!»
«Расскажи, как пугал!»
«Да как», – Катерина снисходительно улыбнулась, одним уголком рта, – «пришел и давай – я на зоне был, за бабу! Могу и сейчас любую!»
«Ну а дальше? Ты то ему что?»
«А что, посмотрела на него и спросила: что, и меня прямо сейчас трахнешь? Так одним больше, одним меньше – какая разница? Он и заткнулся, к канаве своей отвалил!»
Понятно, как я и предполагал, Володю отбрили без мыла. То-то
Все в салоне грохнули от смеха, и я тоже, хотя точно знаю, что с женщинами у Володи все в порядке, наслышан о его похождениях.
Отсмеялись, и два мужика – Паша и Александр – подсели ко мне поближе, начали соблазнять рыбалкой – давно мол не были, есть нечего, жены ругаются. Меня, положим, агитировать нечего, дома с пятницы на субботу ночую реже, чем на озере или еще где на охоте. Предупредил только, что Игоря Георгиевича прихватим, как раз будет четверо, комплект для моих Жигулей. Да обговорили, кто и что возмет из еды и снастей. А посуду для ухи и специи я из багажника машины не вынимаю.
В камералке закончили дела по работе, потом ребята рванули по домам, а я зашел к Игорю Георгиевичу с геологической картой, на которой были вынесены детали геологии, установленные нашей группой за неделю. Карту посмотрели, прикинули перспективы, исходя из имеющихся кроме нее материалов.Определенно перспективы хорошие, и работу желательно форсировать – задействовать экскаватор. То-есть, пройти несколько магистральных канав, по двести-триста метров длиной каждая. Решили в понедельник плотно засесть, посмотреть еще раз все по участку, и канавы экскаваторные наметить на вскрытие уже определившейся структуры.
Теперь можно и о личном: приглашаю Игоря Георгиевича на рыбалку. Главный геолог грустно вздохнул:
«Рад бы, да не могу»,
Я с удивлением поднял брови, знал, что Игорь Георгиевич рыбак заядлый.
«Павел Петрович приезжает из города, радиограмма есть. И меня Николаев, делать ему нечего, попросил никуда ни шагу. Похоже, что Павел Петрович приедет не один»,
Все понятно, и тут ничего не поделаешь. Пожелал он счастливой рыбалки, и я побежал в соседнюю комнату, где в кампании с двумя чертежниками трудилась жена. Порадовал ее: еду с ребятами на ночь, и услышал в ответ, что другого от меня не ожидала. Но не забыла предупредить:
«В воскресенье машина моя! Тоже прокатимся, с девчатами!»
И на здоровье, езжайте, у нас же равенство полов, то-есть и прав, и обязанностей.
До озера добираться час с небольшим – сорок километров по ведомственной дороге до областного шоссе, потом переехать его и еще пятнадцать километров по проселку среди мелкосопочника. Так на отдых и рыбалку добирается весь Мирный, поэтому проселок постоянно подправляют грейдером.
На берегу заняли законное место, разбили лагерь и ребята разошлись с удочками. Я накачал резинку и подплыл к ближайшему кусту камыша. Главное сейчас – поймать с десяток подлещиков и вобл, которые я порежу на кусочки как приманку, и с лодки растяну перемет на пятьдесят крючков. Снасть конечно, браконьерская, но … нас же трое, и есть очень хочется.
В сумерках священнодействуем у приличного по размеру казана, по очереди и строго по времени в кипящюю воду опускаем порезанную картошку, головку лука, затем рыбу, и в завершение мелко порезанную зелень и специи. Еще пять минут, и будет готово. Брезент расстелен, овощи и хлеб нарезаны, бутылка открыта.
В предвкушении ухи облизываемся – аромат от казана идет бесподобный, даже жалко, что улетает он в привычную окружающую тишину. И вдруг шаги – кто-то идет по берегу, невидимый в темноте. Не удивлюсь, если ориентируется не на костер, а на доносящиеся от него запахи.