Золотая лихорадка
Шрифт:
На его лбу возникли вертикальные складки. Почти тут же они переконвертировались в горизонтальные. Затем босс вышел из-за стола и заходил по комнате.
— Тэк-с, — протянул он. — Ясин. Да мало ли Ясиных на белом свете… Но тут ты, верно, подразумеваешь какого-то крупного Ясина, иначе не стала бы говорить о нем с таким торжественным видом.
— Ну, хорошо. Так предположите!
— Бывший министр экономики?
— Ну что вы! Подсказка: послезавтра ему исполняется тридцать лет.
— Тэк-с. Ну… певец, что ли, какой-нибудь или модельер?
— Вы
— А! — воскликнул Родион Потапович. — Ну конечно! Такой налысо бритый, с бородкой. Видеоклипы снимает и ведет передачу на СТС. Только вот какую передачу, хоть убей, не помню!
— А это и необязательно. Вы верно вспомнили. Кирилл Ясин, клипмейкер. Хороший клипмейкер, между прочим. Я с ним знакома, хорошо знакома. Большее того, я приглашена к нему на юбилейную вечеринку в ночной клуб. Говорят, будет грандиозно.
— Тэк-с. А какое отношение ко всему этому имеет Бубнов?
— Да почти никакого. Если не считать одного нюансика: Бубнов тоже приглашен на юбилей Ясина.
Шульгин привстал и с крайне комичным видом хлопнул себя ладонью по затылку…
10
«Светская тусовка столицы оживится еще одним мероприятием: сегодня в тесном кругу друзей свое тридцатилетие отмечает известный клипмейкер, продюсер и телеведущий Кирилл Ясин», — проговорила с экрана зубастая блондинистая девица, манерно зачитывающая так называемые светские новости Москвы.
Я встрепенулась. Конечно, я не забыла, что на сегодня приглашена к довольно известному в московской и питерской тусовке клипмейкеру Кириллу Ясину, который родился в провинции, в Ярославле, но предпочел быстро слинять с малой родины в столицу, сделал весьма неплохую карьеру и теперь прослыл одним из наиболее продвинутых деятелей шоу-бизнеса. Впрочем, такой жизненный путь характерен для многих сильных мира сего. Практически вся интеллектуальная элита родом из провинции, и лишь около четверти от общего числа властителей умов родилось в Златоглавой. Вот и Кирилл Ясин осчастливил человечество своим появлением на свет в провинции.
Накануне я видела его в состоянии загула — звезда уже около недели отмечала свой тридцатилетний юбилей. Начал он акцию в Питере, потом пожаловал в родной город осчастливить своей блинообразной физиономией многочисленных родственников и друзей. Следующий этап — Москва.
К числу друзей относилась и я, потому и получила приглашение в ночной клуб «Ариэль», абонированный на вечер и ночь господином Ясиным.
К слову, одним из совладельцев «Ариэля» он и являлся, через доверенных лиц вел бизнес и здесь. Ясин был оборотистый молодой человек. Правда, говорили, что на самом деле клуб почти полностью принадлежит Геннадию Ильич Бубнову, чья фамилия профигурировала недавно в разговоре между мной, боссом и Светланой Андреевной Анисиной.
— Ты не забыла, Мария? — спросил Шульгин. — Признаться, приглашение твоего друга Ясина — как нельзя кстати, потому что на этой тусовке будет присутствовать и Геннадий Ильич Бубнов. (Дошло!!) Геннадий
— Конечно, конечно, я не забыла, — ответила я и взглянула на часы. — Сейчас начну собираться.
Родион хитро прищурился и проговорил:
— Я тут навел кое-какие справки… Только не обижайся. А что, правда, что этот Ясин в свое время был к тебе неравнодушен и чуть ли не предлагал руку и сердце? А, Мария? Ты у нас девушка скрытная, загадочная.
— Тем больше удивляет, что при всем при том, что я скрытная и загадочная, вы, Родион Потапович, умудрились узнать, что Кирилл Ясин ко мне неравнодушен. По крайней мере, был.
— Так это правда?
— …И ничего, кроме правды, — укрылась я за стереотипом. — Конечно, нет. По крайней мере, мне хотелось бы так считать: нет, это неправда.
— Гм, — протянул босс и добавил невесть к чему: — Забавно… гм.
Я еле заметно пожала плечами. То, о чем спросил Родион, действительно имело место, но во время предложения «руки и сердца» замечательный клипмейкер Ясин был обдолбан кокаином, как последний нарк. Впрочем, нет — последний нарк не станет употреблять в таких количествах столь дорогостоящий наркотик, как «кокс»: попросту не хватит денег.
Я встала с кресла и, поднявшись по лестнице на второй этаж, направилась в свою комнату — как говорится, выбирать туалет для праздничного вечера.
— Сегодня приходили мои пенсионерки-осведомительницы, — кричал мне вслед босс, — проследили за дедом Воронова и самим мальчишкой. Сказали, что дед — еще тот тип. Тоже любит заложить за галстук, как и Сережины приемные родители. Дед употребляет самогон. К тому же Ариадна Никифоровна, главная моя сыщица вне штата, выяснила, что две недели назад дед приводил новую сожительницу, и эта вот сожительница вышвырнула его в окно. Если бы он не был чудовищно пьян, то разбился бы к чертовой матери. А так только нос поцарапал да руку немного повредил, — с живостью продолжал Родион Потапович сагу о приключениях родственника Сережи Воронова и нашей клиентки. — И это, учти, с пятого этажа.
11
Когда я подъехала к «Ариэлю» (насколько я знала, ночной клуб получил свое название по настоянию самого Ясина, который в детстве любил книги фантаста Беляева и конкретно его роман про человека, который научился летать), все подъезды к клубу были забиты разнообразнейшими машинами — от навороченного представительского «Линкольна» до занюханного старенького «Москвича».
Моя машина находилась где-то посередине этих двух полюсов автомобильного благосостояния. Впрочем, я никогда и не жаловалась — с моим родом занятий постоянное пользование и «Линкольном», и старым «Москвичом» смерти подобно. А Родион вообще предпочитал машину не водить, хотя права имел, и пару раз — в ситуациях практически экстремальных — я была свидетельницей того, как он блестяще справляется с машиной.