Золотая молния
Шрифт:
Внезапно Питер Кроссон освободил руку сына:
— Беги к дому! Беги! Приготовь топоры. У нас есть оружие на случай опасности. Беги и приготовь все. Должно быть, не обойдется без драки.
Оливер кивнул и бросился прочь. Рейнджер проследил, как юноша удалялся длинными, бесшумными прыжками.
Старый Кроссон заторопился за ним шаркающей рысцой, но конечно же не мог поспеть. Возраст давал себя знать, вскоре ему пришлось перейти на шаг. Рейнджер остался с ним. Он не мог бы объяснить, почему решил быть рядом со стариком, а не следовать
Наклонив голову вперед и сжав челюсти, Питер Кроссон шагал вперед и первое время не говорил ни слова. И вдруг тихо пробормотал:
— Это тот самый день! Это тот самый день!
— Какой день? — удивился Рейнджер.
— День Мертвеца! — провозгласил Кроссон. — Разве вы не слышали? Разве вы не слышали его песнь в воздухе?
— Вы имеете в виду выстрелы? Знаете, волки не превращаются в мертвых людей, даже после того, как их убивают.
Старик бросил на него раздраженный взгляд:
— Вы такой же, как все остальные. Вы не поймете, не поймете. Они будут гладить его против шерсти. Они будут смеяться над ним, будут обращаться с ним как с дурачком, а потом… — Он замолчал и закашлялся так яростно, что даже остановился на несколько секунд.
За кого Питер Кроссон боялся? Кого, по его мнению, могли подвергнуть насмешкам?
Рейнджер не сомневался, что старик говорил о своем сыне.
— Я обещаю, что останусь с вами до конца, — серьезно произнес он. — И помогу уберечь его от опасности, если только смогу.
— Уберечь от опасности? — вскричал старик. — Опасности, которой он живет? Опасности, которой он дышит? В его жизни нет ничего, кроме опасности! Ее дух везде! Уберечь его от опасности? Да для него не существует опасности. Нет ни малейшей опасности. Только для других — для дураков! Вот для кого возникает опасность!
Старик вскинул руки. Пряди его длинной белой бороды разделились порывом ветра и теперь развевались над плечами. Кроссон наклонился вперед, чтобы двигаться быстрее.
Рейнджер ощущал в воздухе тайну и трагедию, хотя многое оставалось неясным. Впрочем, он догадывался, что в лесу стреляют вооруженные всадники, приехавшие, чтобы захватить ранчо и не сулившие Кроссонам ничего хорошего. Вероятнее всего, Сэм и Уалли вернулись со своими дружками, как и предполагал старик.
— Боже праведный! — воскликнул Левша. — Мне кажется, что вы больше боитесь за тех вооруженных всадников, чем за вашего парня!
— Бояться за него? А почему я должен за него бояться? Они не смогут причинить ему вреда! Во всяком случае, не пулями! Нет, не пулями!
Говоря это, старик тяжело дышал, а траппер почувствовал, как волосы зашевелились на его голове. Может быть, Питер Кроссон верит в колдовские чары, способные отвернуть свинцовые или стальные пули? Или во что-то в этом роде?
— Значит, ничего не может случиться, — на всякий случай подыграл он.
— Ха! Ничего не случится?! Они могут сделать пороховую дорожку. Нет, ее уже проложили раньше. Пороховая дорожка проложена
Кроссон глубоко вздохнул и потрусил дальше, почти задыхаясь, с глазами, вылезающими из орбит. Старик выглядел так, словно слишком много выпил. Несомненно, Питера Кроссона сейчас терзали величайшие душевные страдания.
— Поверьте мне, — начал Рейнджер. — Все будет в порядке. Они не станут применять оружие против безоружных людей. Не беспокойтесь о нем.
— Как же! — закричал старик. — Что же мне беспокоиться о них, кто бы они ни были? И эти дураки не знают. Они не понимают.
— Чего они не понимают?
— Что, если они подожгут его, он взорвется и разорвет их всех на куски. Эти идиоты едут на своих лошадях по минному полю, настоящему минному полю! Удара копыт их лошадей может быть достаточно, чтобы разбить их всех вдребезги — вознести их всех на небеса! А они этого не знают. Они продолжают ехать прямо!
Несколько секунд Левша не мог вымолвить ни слова. Затем решил, что возраст сильно сказался на умственных способностях старого Кроссона. И наконец, спросил:
— Почему вы послали его одного?
— Потому что я должен был придумать ему какое-нибудь занятие! Вот почему. Разве вы не видели? Он кипел от злости. Он сходил с ума. Его глаза налились кровью. Мне пришлось придумать ему хоть какое-то дело. Мне уже случалось делать это прежде. Я должен был дать работу его рукам, его мыслям и еще… — Старик совсем задохнулся от спешки, от своих переживаний, каждый его вдох превращался в стон. — Они не знают! — повторил он, тяжело дыша. — Им даже и в голову не придет. Они не могут себе представить, каков он. Никто не может — даже его собственный отец.
«Сумасшедший! — пришел к выводу Рейнджер. — Вне всякого сомнения, сумасшедший. Вообще перестал соображать. И спятил довольно давно, вот почему держит парня здесь в глуши, заставляет его жить в жалкой собачьей конуре. Вот в чем кроется настоящая причина!»
Они уже приблизились к дому, а из множества волчьих глоток вырывался новый сильный хор завываний. В ответ снова раздался треск винтовочного залпа, но вслед за ним не донесся вой умирающего хищника.
— Промахнулись! Хитрые дьяволы попрятались. Он научил их, как это делать. Он научил их. Он дал им мозги мужчин и женщин. О Боже, помоги людям, научившим его такому умению!
— Вы имеете в виду вашего собственного сына? — переспросил изумленный и напуганный траппер.
— А кого же еще я могу иметь в виду? Ой, дураки, дураки! Но они не знают его. Они не знают, как он родился!
Рейнджер в ужасе оглянулся по сторонам. Ему казалось, что он и сам сошел с ума, слушая взволнованные бредни старого обитателя этих девственных мест.
— А как он родился? — нерешительно поинтересовался он.
— Вы его видели, и вам следует знать как…
— Я не понимаю, о чем вы.