Золотая муха
Шрифт:
Я тщетно пыталась вспомнить, какие именно зёрнышки, кроме чёрного перца, кладут в маринады, но по маринадам я не очень-то крупный специалист. Зато поняла: полировальный барабан — чрезвычайно хитрое устройство.
— А теперь я поспрашиваю. Ты здесь, на косе, свой человек, уже все знаешь, расскажи, у кого можно найти хороший янтарь? Я собираюсь купить порядочно, только бы было что стоящее. Иногда в Варшаве доводилось видеть замечательные экземпляры, да каждый раз меня оставляли с носом, теперь хочу сам на свободе выбрать по собственному вкусу,
Тут в голову пришла ужасная мысль — не иначе как Костик режет янтарь! В таком случае самые лучшие находки Вальдемар ему ни в жизнь не продаст. Ну да ладно, чем могу — помогу, в конце концов, местные рыбаки должны двумя руками за него ухватиться, раз без посредников обойдутся.
— Посредники! — вырвалось у меня. — Знаю я эту братию! Возможно, тебе приходилось слышать о Франеке Лежале? Или Валтасаре? Или, скажем, пане Люциане Орешнике?
Костик не успел ответить, на веранду выглянула Ядвига.
— Что вы здесь в такой холодине сидите? Рыба на столе, пожалуйте в кухню ужинать.
Вальдемару Костик вроде бы понравился. Рекомендацией служило знакомство со мной. То ещё знакомство, видела человека второй раз в жизни и понятия не имела, что он собой представляет. Во всяком случае, вечер мы провели вместе с хозяевами, рассматривая янтарь Вальдемара.
— Разница между алмазом и янтарём заключается в том, что в алмазе ценится одна сторона — лицевая, оборотная не в счёт. Янтарь же, с какой стороны ни посмотри, даёт неожиданные эффекты, не знаешь, какую предпочесть, — вздохнул Костик. — А если ещё подсветить… Вот, глядите.
Мы с Вальдемаром хищно глянули. Костик принялся поворачивать кусок янтаря разными гранями, и тот волшебно засиял в ярком свете настольной лампы. Эффекты действительно потрясающие, можно любоваться без устали многие часы прозрачностью камня, его солнечной искристостью, богатей-; шей цветовой гаммой.
— Вы правы, — согласился Вальдемар с новым квартирантом, извлёк из кучки янтаря небольшой кусочек, поднёс его к лампе. Он оказался дымчатым посередине и прозрачным по краям. — Вот не знаю, что выберет настоящий мастер. С этой стороны…
— …опаловый непрозрачный, — подхватил мастер, — а вот с этой поразительные переходы красноватого тона. Если пластинкам придать лёгкую сферическую выгнутость — это очень просто, разогревом, обычный технический приём, — добьёшься такой выразительности!..
— Так ведь ни одна баба не светится собственным светом, — скептически заметила я. — Она не лампа, на шее ни кулон, ни бусы не дадут такого эффекта.
— Ну, не скажи! Если подумать, можно многого добиться, у янтаря возможности колоссальные. Впрочем, я имею в виду не только ювелирные изделия, в разных поделках такой простор для фантазии… Вот, смотри.
И, вынув из рук Вальдемара янтарь, Костик
Тут мне вспомнились японские шарики, и я вслух предположила:
— Наверное, японцы свои шарики тоже так используют. Такую оправу.
— Что за японские шарики? — заинтересовался Костик.
Вальдемар выразительно посмотрел на меня и ловко перевёл разговор.
— А вот с этим я не расстанусь, — заявил он, поднося крупный темно-красный камень к лампе. — Вроде бы на вид как жжёный сахар, а на свету медовым становится. Глядите! Если стесать, уже не будет красным.
Я поняла — не желает он говорить о японских шариках. Костик поймался на удочку.
— Если в некоторых местах подчистить, вот здесь и здесь, а остальное оставить, краснота сохранится. У меня есть несколько красных, но, говорят, красный янтарь встречается только в земле.
— Только в земле, — подтвердил Вальдемар. — Море такого тёмного не даёт, лишь розоватый.
— Римляне больше всего ценили красноватый янтарь, за него давали раба. За кусок янтаря!
Японские шарики были забыты. На все остальные Костиковы вопросы Вальдемар отвечал охотно. Кстати, я узнала, что этот шакал Терличак собрал замечательную коллекцию янтаря. Долгие годы собирал и очень неохотно с ней расстаётся, причём цены заламывает жуткие. Костик явно взял Терличака на заметку.
— Да и у моих братьев кое-что имеется, — добавил Вальдемар. — Младший, к примеру, выловил кусище граммов в четыреста, не знает, что с ним делать, молочный, может, и продаст. А вот на Валтасара пусть пан не надеется.
Я не упустила случая и подхватила:
— Да, Костик, ты не успел мне ответить, знаешь Валтасара? Это посредник.
— Знаю, все его знают. Такая удача, что смогу сам договориться с местными рыбаками, чтобы обойтись без Валтасара. Только постарайся не очень широко об этом всех оповещать, гласность мне ни к чему. Посредники не выносят конкуренции, обидятся на меня и больше ничего мне не продадут, а где я в Варшаве без них раздобуду янтарь? Да и прибить могут, это у них запросто, они народ серьёзный. Надеюсь, сейчас Валтасара здесь нет?
— Вот именно, есть! — безжалостно ответил Вальдемар. — Он всегда здесь, если подходит янтарь. Но они с Терличаком друг друга на дух не выносят, так что у пана есть шансы.
Когда мужчины приступили к конкретной части общения, я тактично их покинула. При обсуждении цены свидетели нежелательны, да и надо воспользоваться возможностью вымыться, пока ванная свободна, потом наверняка её займёт Костик, а на втором этаже она одна. Хорошо, Мешко уже спит и не претендует.
Я слышала, как Костик поднялся наверх. Вскоре он постучал в мою дверь.