Золотая орда. Восхождение
Шрифт:
– Хотя на моей коже редко видны синяки, я уверяю тебя – никто из них не посмел это сделать. Они слишком хорошо понимают, с кем имеют дело, – спокойным тоном объяснил мне Тимур.
– Я очень напугалась, – прошептала я ему в шею.
– Я знаю, – муж стиснул меня в объятиях, на миг, столь сильно, что мне показалось, что еще чуть-чуть, и он просто раздавит мои ребра. Мой желудок протестующее заурчал, громко так, отчего я залилась румянцем, а вот Тимур глухо рассмеялся.
– Пора бы поесть, – сообщил он, разжимая свои объятия и поднимаясь с кровати.
Я, конечно, залюбовалась
– Тебе помочь с одеждой? – с усмешкой на губах, поинтересовался муж.
Я покачала головой и медленно слезла с кровати. Быстро одевшись, я подошла к Тимуру. Он прошелся задумчивым взглядом по мне, затем, аккуратно поправил ворот моей кофточки и убрал выбившуюся прядь волос с лица.
– Готова? – спросил муж. Я шумно вздохнула. Тимур приобнял меня за плечи, и зашептал мне на ухо:
– Да расслабься, милая. Здесь все свои. Все будет мирно-спокойно.
– Хорошо, – я улыбнулась мужу, как и прежде, доверяя ему.
Мы вышли из спальни и направились прямиком в зал – там был уже накрыт стол – на нем красовался самовар, красивые бокалы, сухофрукты – урюк, финики, изюм и чернослив, грецкие орехи, вазочки с вишневым вареньем и янтарного цвета, медом. Но особо аппетитно здесь выглядели золотистые беляши, разложенные по глубоким тарелкам. Мой рот тут же наполнился слюной, стоило мне только заметить этот шедевр татарской кухни.
– Ну, наконец-то теперь можем приступить к позднему обеду, – усмехнувшись, произнес Рустем, сидевший в кресле, у окна. Я даже, сперва, не заметила его. Он поднялся на ноги и зычно крикнул в коридор:
– Все, пошлите жрать.
Мои щеки обдало стыдливым румянцем, когда до меня дошло, что никто так и не поел из-за нашего отсутствия. Тимур заметил это и произнес, обращаясь ко мне:
– Нормально все, не умерли же. Садись, давай.
Я выбрала самое удобное для меня расположение – на самом краю широкой лавки. Тимур, конечно же, разместился рядом. Тут же комнату стали заполнять другие мужчины – Ильнур, Дамир, Наиль, Азамат (его я особо была рада видеть, который, как вы помните, еще совсем недавно перенес огнестрельное ранение), Айрат и генерал с двумя своими людьми. Все, громко разговаривая, шумно расселись за столом. Я, сама того не замечая, прижалась к левому плечу мужа. Мне было столь неловко, так непривычно, что хотелось просто уйти.
Юнир Хакимович сел напротив нас, его парни – по левую руку, а вот место, справа от него, оставалось свободным. Интересно, мы кого-то еще ждем? Ответ пришел сразу же – в зал зашла миниатюрная женщина, в годах. Я задержала на незнакомке взгляд – она была одета в длинное, синее платье, на голове – белоснежная косынка, прячущая волосы. У этой женщины было хоть и немолодое, но красивое лицо – с правильными чертами, темными глазами и самой доброй улыбкой среди всех присутствующих. В своих руках незнакомка несла круглый поднос, доверху заполненный горячими, с шедшими от них паром, беляшами.
Юнир Хакимович, удивляя меня, поднялся и забрал у женщины поднос со словами, пропитанными
– Ландыш, алтынным (татар. – золотко, золотце), садись, отдыхай.
Женщина бросила на генерала выразительный взгляд, а тот, на миг улыбнулся ей, влюбленной улыбкой – ну, совсем, как мальчишка. Ландыш села на свободное место, как раз напротив меня.
– Моя жена, Ландыш, – не без гордости, провозгласил Юнир Хакимович, усаживаясь рядом с женщиной. – А это жена Тимура, Камила.
Мы обменялись с женщиной теплыми улыбками и, наконец, принялись за обед. Признаться, я не ожидала, что у меня будет такой бешеный аппетит. То ли я была действительно очень голодная, то ли беляши оказались потрясающе вкусными – с этим воздушным тестом, пропитанным мясным соком, то ли у меня просто случился приступ обжорства на фоне переживаний – но я проглотила целых 5 штук – мой рекорд за все годы. Мужчины о чем —то беседовали: то громко, то чуть понизив голос, смешивая татарские и русские слова. Их разговор действительно был похож на дружеский. А я, поедая очередной пирог и отхлебывая сладкий чай, просто наслаждалась тем, что никто не обращает на меня внимание. Но это не могло длиться вечно. После эмоционального, не без юмора, рассказа Юнира Хакимовича о его первой встрече с женой – во дворе ее дома, где потом его побили местные ребята, он обратился ко мне:
– Камила, а вы как познакомились с Тимуром?
Моя рука с беляшом застыла на полпути ко рту. Я медленно положила его на изысканную, фарфоровую тарелку, и, ощущая на себе внимательные взгляды, в том числе и моего мужа, сперва, глубоко втянула в себя воздух, а затем ответила:
– Мы тоже познакомились во дворе моего дома, только Тимура никто не бил.
Зал наполнился грубым мужским смехом.
– Да, самоубийц в твоем дворе не нашлось, – заржал Рустем.
– Почти, – подмигнув в своей привычной манере, добавил Ильнур, и я тут же вспомнила об Антоне. Наверное, это было ужасно, но я не испытывала сожалений о том, что его убили. Не у всех девочек есть такие защитники, как Тимур, а тот урод в скором будущем мог надругаться не над одной невинной душой.
– Смотрю на вас, и себя вспоминаю молодой, – мечтательно добавила Ландыш. Юнир Хакимович покосился на нее, говоря:
– А зачем вспоминать? Ты и так у меня еще молоденькая, алтынным.
Я залюбовалась ими – такие любящие, такие родные. Мне очень хотелось верить, что и мы, с Тимуром, будем так бережно относиться друг к другу. Если, конечно, доживем до этих лет. Я тут же отогнала от себя эту мысль. Внезапно, у Тимура зазвонил сотовый.
– Да? – губы мужа растянулись в самоуверенной улыбке. – Все правильно. Сейчас встретят.
Тимур отключил телефон и произнес:
– К нам едет полковник.
Наиль с Дамиром, молча, встали из-за стола и направились встречать гостя. Через пять минут они вернулись вместе с высоким, худощавого телосложения, седовласым мужчиной, одетым в гражданскую одежду. Тимур вышел к нему на встречу, впрочем, как и Юнир Хакимович. Я, оставаясь на своем месте, с любопытством наблюдала за ними.
– Знакомьтесь, Данияр Ренатьевич – Юнир Хакимович.
Мужчины пожали руки друг другу.