Золотая Орда

Глебов Борис

Еремей выглядел взволнованным и, когда вернулась Марфа, решил с ней поговорить.

– Разговор к тебе есть насчет этой татарочки.

И разговор этот был непростым.

На княжеской кухне всегда шумно и всегда полно народу. Один месит тесто, другой перекладывает на блюдо соления. Марфа, рассеянная и подавленная после разговора с Еремеем, доставала из печи жаркое и едва не опрокинула горшок. Когда Наргиз вернулась, Марфа спросила ее:

– Ты где ходишь, малахольная?

– Ходила на князя смотреть, – гордо

ответила девушка.

– И на которого же из них? – усмехнулась Марфа.

Наргиз не ответила, потом попыталась проскользнуть мимо Марфы к плите.

– Я сейчас уху поставлю.

Но Марфа отняла у нее кадку и, кивнув на стоящее в углу ведро со скрученными скатертями, велела прополоскать их на речке. Если бы она знала, кого встретит там Наргиз, то она бы сто раз хорошенько подумала, прежде чем отсылать ее туда.

Хотя Наргиз и не ответила на вопрос Марфы, она-то знала, какой князь ей приглянулся.

Когда дружина князя Даниила уже садилась по коням, вся дворня высыпала проводить молодого наследника. Радмила перекрестила его иконой Божьей матери, пока мамки рыдали в голос.

– А видал, какой батя мне меч подарил? Дедов! – Даниил решил продемонстрировать Владимиру подарок князя.

– Я думал, он для старшего сына, – сказал сразу помрачневший Владимир.

– А я решил, что ты такой не оценишь, – слишком просто он украшен, – усмехнулся Ярослав.

– Смотри, себя не порежь ненароком, – с плохо скрываемым гневом проговорил Владимир.

Он обернулся и встретился взглядом со стоящей в толпе с тазом в руках Наргиз. Та смотрела на него темными, полными страха глазами. Владимир отвернулся, присвистнув, и направил коня к воротам.

– Пора! – скомандовал Ярослав, вскочил на коня и сделал знак дружине. – Ну что, братцы, проводим князя?!

Со свистом и улюлюканьем кавалькада направилась к выезду. Даниил был в полном восторге, Федор хлопал его по плечу и ободряюще подмигивал. Радмила неслышно, одними губами, шептала молитву, быстро смаргивая навернувшиеся на глаза слезы.

Ярослав, гарцуя и улыбаясь, тоже веселый и возбужденный, с гордостью смотрел на сына. Без шапки, в накинутой на простую рубашку короткой шубе, он выглядел словно его старший брат.

Наргиз, замерев, не могла оторвать от него взгляд.

Когда Ярослав, Владимир и дружинники, проводив Даниила, возвращались в город, отец и сын беседовали, отъехав от остальных.

– Все ж таки не пойму я, отец, как ты уговорил Менгу нарушить приказ Берке? Неужели так ему княжеской жены захотелось? Да и было б там чего хотеть.

– Менгу – возможный наследник Берке-хана, – терпеливо объяснял князь. – И он понимает, что нужно идти на уступки, если хочешь получить поддержку великого князя.

– Странно, что ни он, ни ты не подумали вот о чем. Берке ведь может здорово разозлиться, что вы не выполнили его наказ. И тогда он не выдаст

тебе новый ярлык на княжение…

– И кто, по-твоему, получит престол? – князь холодно посмотрел на сына.

Владимир понял, что перегнул палку.

– Кто их разберет, татарву эту. У них же закон не писан.

И, чтобы сменить опасную тему, крикнул дружинникам:

– Дадим коням размяться! Кто последний до города – тому петухом кричать!

Он бросился вперед, его дружинники – следом за ним. Дружина Ярослава подъехала к своему князю, но тот велел им ехать вперед – хотелось побыть одному.

Дорога вывела Ярослава к реке. В невеселой задумчивости он ехал по берегу, как вдруг заметил какое-то движение на водной поверхности. Это была Наргиз.

Покрасневшими от холода пальцами она полоскала на берегу белье, как вдруг течение вырвало скатерть у нее из рук и понесло по реке. Наргиз пыталась ухватить скатерть, шаг, еще шаг – и вот она уже по пояс в холодной воде. Ахнув, девушка попыталась выбраться на берег, но течение раз за разом сносило ее, не давая выплыть.

Быстро спешившись, Ярослав бросился к реке, скинул шубу, прыгнул в воду и, помогая себе мощными гребками, подплыл к Наргиз.

– Хватайся… хватайся за шею, – прокричал он.

Наргиз судорожно уцепилась за его плечи. Ярослав тяжело и неуклонно плыл к берегу, и наконец его нога нащупала дно. Он вышел, так и держа на спине девушку, намертво прицепившуюся к нему. На берегу князя разобрал кашель, и он попытался освободиться от ноши.

– Отцепись ты, кошка мокрая! – рассмеялся князь.

Наргиз разжала руки и с облегчением встала босыми ногами на землю.

– Башмаки унесло, – проговорила она, стуча зубами от холода. – И скатерть… Марфа-ханум меня убьет.

– Нашла, о чем думать! Ты какого лешего в воду полезла, если плавать не умеешь?

– Я н-не знала, что н-не умею, – с трудом проговорила Наргиз.

Ярослав вял ее руку в свои ладони.

– Да ты заледенела! – Он поднял свою шубу и накинул ее на плечи Наргиз, потом подхватил на руки и понес к коню.

– Чего ты улыбаешься? – спросил он недоуменно, посмотрев на лицо девушки.

– Странно так, – неопределенно ответила Наргиз.

– Что странно?

– Я ведь в первый раз в большой воде купалась.

– Ну, ты чудная! – рассмеялся Ярослав.

Он усадил ее на коня впереди себя, взял поводья и, обхватив Наргиз руками, пустил лошадь в сторону дома. Его приезд с татаркой не остался в тайне. Через двор княжеского терема две девушки – Машка и помощница Марфы – несли гусей и корзину с яблоками, и в этот самый момент ворота открылись и во двор въехал князь с сидящей перед ним Наргиз. Из окна терема за всем этим наблюдала Радмила, и это зрелище ее потрясло. Она кликнула Стешу, которая как раз несла княгине сбитень, и указала в окно.