Золотая осень

Шубин Александр Владленович

Эти сцены позволяют понять, куда пропадали продовольственные и ходовые промышленные товары, которые распределялись по плану не только в столицах. И Ковров, и Пермь, и Свердловск имели свои лимиты на мясо, масло и те же котлеты. Население имело деньги, чтобы купить продукты по относительно низким, фиксированным ценам. Но возможность получить доступ к продукту существовала далеко не всегда, и когда она возникала, человек стремился создать запас. То, что должны были получить многие понемножку, доставалось помногу тем, кто первым оказывался у кассы. Но по той же причине дефицитные товары редко доходили до прилавка, потому что первыми у кассы оказывались продавцы, их начальники и знакомые, а также начальники начальников и знакомые знакомых. Образовывались теневые сети распределения, которые окончательно иссушали и без того чахлые реки государственной торговли.

Дефицит на прилавках не совпадал с положением в холодильниках. По каналам личных знакомств дефицитные продукты расходились по стране. То,

что было трудно купить, можно было достать. Это даже не было воровством – за дефицит официально расплачивались. Просто одни имели возможность его купить–достать, а другие должны были давиться в очередях, чтобы просто купить.

Снабжение Москвы, Ленинграда, Киева и ряда других городов было лучше. Эти города были центрами, откуда мясо, колбаса и т.д. развозились по стране «продуктовыми экскурсиями», своеобразной реинкарнацией мешочничества. Такой противоестественный способ компенсировать разницу снабжения разных регионов был частным случаем все того же распределения, которое шло по выстроенным в обществе нерыночным каналам.

Граждане с большим интересом следили за продовольственной «политикой партии». Когда в апреле 1979 г. Брежнев заявил о намерении удвоить производство мяса, в «Правду» немедленно пришло 43 письма с вопросом: ”За счет каких ресурсов?» [185]

Потребности людей постоянно растут по мере расширения кругозора большинства населения, и люди все чаще сталкивались с невозможностью воплотить в жизнь свои маленькие планы, в то время, как им сообщали о выполнении планов системы в целом. Это неизбежно усиливало психологическое противоречие между человеком и системой. Все эти маленькие бытовые противоречия постепенно накапливались, суммировались — и вот уже в обществе росло недовольство большинства, все отчетливее формулируемое в негативный лозунг: «Так жить нельзя».

185

Там же. Л.172.

Причина недовольства населения заключалась в недостатке качественной продукции, качества жизни. Рост валовых показателей сам по себе его не улучшает. Кризис был вызван не столько затуханием роста производства, сколько переходом количественных запросов населения в качественные. Неспособность вертикальных каналов управления и распределения справиться с этой проблемой вел к росту горизонтальных, часто теневых связей, откачивавших на себя ресурсы.

Пределы роста

Возможности количественного роста исчерпывались. Он не мог решить накапливающихся проблем. Гонка за ресурсами привела к их значительному удорожанию (Запад по другим причинам столкнулся с этой проблемой в середине 70–х гг.). Но экономическая логика продолжала тянуть хозяйство на экстенсивный путь, изымая последние средства из фондов, которые могли быть использованы для технического перевооружения уже существующей промышленности.

В 1980 г. средний срок службы оборудования составил 26 лет (при нормативе в 13 лет). Более 11 лет работало уже 35,1% мощностей, то есть каждая третья единица оборудования [186] . Износ основных фондов промышленности возрос в 1980–1985 гг. с 36 до 41% (в тяжелой промышленности — до 42%, в том числе в топливной — до 47%, в черной металлургии — до 45%) [187] . Для сравнения – в капиталистической РФ начала XXI века эти показатели хуже – 47,8–55,6% (по разным отраслям) в 2005 г. [188] При нынешних темпах обновления основных фондов оно может быть проведено только за полвека. В СССР масштабное обновление промышленности проходило раз в четверть века.

186

Народное хозяйство СССР в 1990 г. С.367.

187

Там же. С.375.

188

Россия в цифрах. 2006. Краткий статистический сборник. М., 2006. С.199.

Высокий износ оборудования – вовсе не следствие особенностей «социалистической» (то есть огосударствленной) экономики. Здесь мы снова сталкиваемся с последствиями кризиса зрелого индустриального общества. США переживали свой «застой» в 50–е гг. И что же? На машиностроительных предприятиях Америки доля оборудования возрастом более 10 лет возросла в 1953–1958 гг. с 56% до 60%, причем большинство станков в металлообработке были сконструированы до 1939 г. [189]

189

Соединенные Штаты Америки. С.278.

По подсчетам В. Селюнина и Г. Ханина в 1984 г. тяжелая металлургия получила средств меньше, чем было необходимо

на замену изношенных мощностей. Аналогичные процессы происходили и в других отраслях промышленности [190] . Затраты на капитальный ремонт машин и оборудования составили в 1985 г. 9,6 миллиардов рублей при общем объеме капитальных затрат — 65,5 миллиардов [191] . Промышленность продолжала расти вширь, хотя ее оборудование нуждалось в физическом и моральном обновлении. После прихода к власти Горбачева, в период ускорения лидеры СССР попытаются решить эту проблему привычными средствами – вложить как можно больше ресурсов в передовые технологии. Они не понимали, что резервы собственно индустриальной системы исчерпаны, дальнейшее развитие должно быть обеспечено качественно новой инфраструктурой, необходимо стимулировать инновации и развивать сетевые информационные системы, основанные не на вертикальных связях и монополизме, а на сетевых горизонтальных отношениях и автономии. В итоге программа «ускорения» провалилась, нанеся решающий удар по бюджету страны.

190

Селюнин В., Ханин Г. Указ. соч. С.248.

191

Народное хозяйство СССР в 1990 г. С.374, 376.

А в начале 80–х гг. вследствие все большей изношенности оборудования экономика страны стала подходить к черте, за которой предприятия уже были не в состоянии перерабатывать даже те ресурсы, которые поступали в их распоряжение. Этот процесс можно было проследить даже по открытым источникам, что позволило В. Сокирко сделать пророческий вывод: ”В 1985–1990 гг. прирост национального дохода станет меньше прироста населения, и страна начнет нищать: не относительно других стран, а абсолютно, и не по отдельным группам населения, а в целом…, что откроет эру социальных потрясений» [192] .

192

Сокирко В.В. Указ соч. С.2.

Но у СССР была неплохая кислородная подушка – высокие цены на нефть. Они позволяли ослабить дефицит за счет импорта. Тем более, что СССР импортировал не только энергоносители, но и промышленную продукцию, которая сохраняла конкурентоспособность в странах Третьего мира. Топливо и электроэнергия составили в 1980 г. 46,9% советского экспорта (в 1985 г. эта цифра выросла до 52,7%) [193] . Е. Гайдар ссылается как на очевидный факт на неконкурентоспособность продукции гражданского машиностроения СССР на мировом рынке. Но в доказательство этой, казалось бы, очевидности, ссылается на данные торговли СССР с развитыми странами (куда советская промышленность умудрялась пристроить на 838 млн. долларов продукции) [194] . Но Е. Гайдару должно быть известно, что мировой рынок значительно шире, чем рынок развитых стран. СССР экспортировал продукцию машиностроения в страны Третьего мира. Так, например, в 1980 г. СССР экспортировал 2,5 тыс. станков.

193

Народное хозяйство СССР в 1990 г. С.659.

194

Гайдар Е.Т. Указ. соч. 176

По экспорту оружия и военной техники СССР стоял на первом месте в мире, осуществляя 28% продаж [195] .

Положительное сальдо внешней торговли в 1980 г. составило 5171 миллионов инвалютных рублей (то есть более 7 миллиардов долларов). В 1985 г. положительное сальдо упало до 3235 миллионов. В 1986 г., несмотря на падение цен на нефть — возросло до 5699 миллионов. В 1980–1985 гг. экспорт вырос на 10% [196] .

Е. Гайдар утверждает: «К началу перестройки нарастание внешнего долга страны приобрело лавинообразный характер» [197] . Однако цифры более скромны, чем их интерпретация либеральным экономистом: в 1984 г., т.е. в последний год «застоя», сальдо внешнего долга СССР составило 5,9 млрд. долл. Это меньше, чем в 1981 г., когда этот показатель составил 6,4 млрд. долл. Лишь в 1986 г., т.е. не к началу Перестройки, а после ее начала и после чернобыльской катастрофы сальдо составило 15,1 млрд. долл. Величина, впрочем, для Советского Союза вполне терпимая.

195

Швейцер П. Указ. соч. С.104.

196

Народное хозяйство СССР в 1990 г. С.644.

197

Там же. С. 52.