Золотая Ослица
Шрифт:
А на соседнем пляже лежит А и некая красивая дама, которую А только что отбил у нашего преподавателя русской литературы. Раз отбил - надо стараться. Дама - дочь какого-то великого академика. Не простая. И так они постарались, что тоже решили не расставаться никогда. Вот вернемся в Москву, будем жить вместе и поженимся, решили они дружно. Мой А влюбился в красотку по уши.
Это все август. Скоро осень, за окнами август... Пора вставать и ехать в Москву. Все встают. Я ничего пока не знаю про А, он - про меня, мы давно в ссоре,
Мой муж уезжает в Москву один, потому что мне надо на неделю съездить к бабушке. Это в другую сторону. И я еду к бабушке. Всю неделю меня что-то гложет, я звоню мужу, его все нет, нет, и однажды дозваниваюсь.
– Что с тобой, милый?
– Мне очень хорошо. Душа сиропом обливается.
– Я рада за тебя. Откуда сироп?
– Там в комнате, под одеялом, лежит Мина.
(Помните длинноволосую подругу его первой любви? Это она.)
– А, - говорю я, - ну привет ей передавай. И как оно?
– Здорово. И какая кожа...
– Молодец, дорогой. Целую.
– А ты когда приедешь, наконец?
– спрашивает он меня.
– Днями.
– Жду, - говорит он. Кладем трубки. Легкое землетрясение. Град. Камнепад. Сель. Торнадо. Зачем? За что?..
Но ехать надо. Я целую бабушку и сажусь в поезд.
Муж встречает меня, едем домой. В автобусе он мне говорит, что недавно встретился с А, тот весь светится, жениться собирается. Я, говорит муж, пожелал ему счастья.
Мне показалось, что автобус перевернулся. Однако нет, едем дальше.
– Почему ты плачешь?
– спрашивает Д.
– Пылинка в глаз попала.
– Если ты плачешь из-за его женитьбы, - говорит мне мой муж, - то что мешает тебе увести его от нее?.. Это будет нелегко, он очень уж светится, но, по-моему, он не на той женится. Сердце мне подсказывает, что ему это ни к чему сейчас. Надо бы отвратить его от этого дела. Займись, а?
Я внимательно смотрю в окно, автобус прыгает, муж придерживает меня за локоть.
– Я думала, - говорю я ему, - что ужасы детства закончились.
– Конечно, закончились.
– Как там Мина поживает?
– Она пошла на...
– На чей в этот раз?
– Не имею представления. Она дура. Она стала ерзать из-за своей подруги. А вдруг она узнает и так далее.
– А ты что - и подругу тоже, то есть ту, которая первая любовь?..
– Ну да. Разумеется...
– Все понятно, гангстер. Так разогнался в Юрмале, что в Москве не смог тормознуть ни на один день...
– Не в этом дело. У меня эти две девки давно в плане значились. А тут карта удачно легла. Ну и вот.
Вот так все и началось.
У меня новое чувство: жизнь распоряжается мною своевольно и грубо. Вынесет за скобки, обратно внесет, еще раз вынесет. Любимый А решил жениться, мой Д, мой первый
Ходить нам не привыкать. Беру чемодан и уезжаю в общежитие. Прибалтийский вояж жмет, как несоразмерный башмак. Я ругаю себя последними и предпоследними словами. Я кричу себе, молча кричу, что я не могу позволить жизни иметь меня в хвост и в гриву, особенно тогда, когда я настроилась любить жизнь.
Иду по коридору с чемоданом. Нащупываю в кармане свой ключ от своей прежней комнаты. Ключ на месте. Я горестно усмехаюсь. Открываю дверь. И здесь все на месте. Моя кровать, мои циновки на полу, на стенах, все ждет меня. Удивительно, конечно, однако не будем рассуждать, будем опять обживаться на этой местности.
Стук в дверь. Входит мой друг и учитель. Это у него кличка такая. Длинный, большой, надежный, он привык и умеет насухо вытирать мои слезы своей иронией, своими бесконечными байками. Наши отношения прекрасны. Может быть, из-за отсутствия в них секса.
– Я видел, как ты шла по коридору с чемоданом. Что, опять двойка?
– Хуже. Кол. Почти осиновый. Мой драгоценный А решил жениться.
– А где твой муж?
– Трахает двух красоток. Я решила не мешать им всем.
– Понятно. Клади вещи и пошли гулять.
И мы пошли гулять. Жена моего друга-учителя приятельствует с моим А.
Друг-учитель рассказал мне, что на днях А был у них в гостях и очень светился восторгом.
– Кстати, он теперь тут неподалеку подрабатывает вахтерским трудом, - говорит мне друг-учитель, показывая куда-то на Кремль.
– ???
– не поняла я.
– На этой улице, некогда Ильинке, есть контора по хранению и научному расчленению собак. Да вот же она, - и показывает на обшарпанную дверь с пыльной стеклянной табличкой. Вечер ясный, солнечный, и в его лучах эта жуткая дверь в собачий морг немедленно вырастает до трудноперевариваемого символа.
Мне смешно и страшно. Мой рафинированный А, мой принц, мой эталон изящества - работает сторожем в собачьем морге из-за академической красивой дочки! Это... это...
– Друг, у меня слов нет, - говорю я в ужасе.
– А хочешь - зайдем к нему?
– Не могу, мы в ссоре с мая месяца. А когда мы в ссоре, он со мной не разговаривает.
– Гордый что ли?
– усмехается мой друг-учитель.
– Вредный, - поясняю я.
– Ну и ладно. Все равно давай зайдем. Надо же спасать человека из всего этого собачника.
И мы вошли в душный пыльный коридор, повернули куда-то несколько раз и остановились перед крепко запертой внутренней дверью. Друг-учитель нажал кнопку, внутри зазвенело, и дверь со скрежетом отворилась. На пороге действительно стоял А. Он радушно улыбнулся моему другу-учителю и сделал шаг назад и в сторону, ровно такой, чтобы пропустить одного человека. Меня он не заметил.