Золотая паутина
Шрифт:
Нервное напряжение сказывалось — в последние эти недели у Виктора Ивановича болела голова, поднялось давление. Он глотал таблетки, старался лучше, глубже спать, хотя бы какое-то время бывать на воздухе. Но, увы, времени для этого катастрофически не хватало.
Закурив, Виктор Иванович вспоминал в подробностях беседу с Долматовой, ее поведение в морге. Да, ничто не выдало в ней неискренность, горевала она естественно, правдиво. И Краснов, честно говоря, рисковал, заявляя, что она должна знать убийц мужа. Долматова могла просто расшуметься, обвинить следователя прокуратуры в чем угодно —
И все же интуитивно Виктор Иванович чувствовал, что Долматова говорила им неправду, а точнее, не всю правду. Когда Анатолий ушел из дома — почему оказался в цивильной одежде, не на службе? Разумеется, они снова вызовут ее на допрос, но в следующий раз нужно подготовиться к разговору, иметь в руках какие-либо доказательства того; что женщина говорит неправду, — интуицию к делу не подошьешь. Вероятно, нужно получить ордер на обыск ее дома, ведь прапорщика Рябченко могли убить не обязательно те, кто похищал вместе с ним оружие…
Накурившись и немного успокоившись, Виктор Иванович отправился к генералу, рассказал Ивану Александровичу о ходе опознания трупа, о поведении Долматовой, о своих сомнениях.
— Да, — согласился генерал. — Тут требуются какие-то новые шаги и новые факты.
— Кстати, о милиции, — продолжал он. — Давайте проанализируем цепь событий с того момента, как мы затеяли проверку «Электрона» вместе с Битюцким. У нас был Воловод, который потом отправился с проверкой на «Электрон». Так?
— Так.
— Он получил от нас определенные рекомендации, и предположим, — генерал поднял вверх палец, — предположим, что все их добросовестно исполнял.
— Так и было, Иван Александрович. Воловод побывал сначала в бухгалтерии, потом в отделе кадров завода, где ему дали список материально ответственных лиц, имеющих непосредственное отношение к золотосодержащим деталям.
— Вот именно. Воловод работал, тайны ни для кого в этом не было.
— Вы хотите сказать, что о его визите стало известно… заинтересованному лицу?
— Вот именно! — кивнул генерал. — Рассуждаем дальше. Наша Долматова — материально ответственное лицо? Да. Имеет отношение к золотосодержащим деталям? Да!
— Но у нее вся документация в порядке, Иван Александрович. Мне докладывал капитан Белоусов — он заменил Воловода, — что проверял склад Долматовой, точнее, изолятор брака, все там копеечка в копеечку.
— Я не утверждаю, Виктор Иванович, что Долматова — то лицо, которое… Ну, сами понимаете. Однако слишком много совпадений, черт возьми! Слишком!
— И я об этом думал, Иван Александрович.
— Знаете что, Виктор Иванович, Краснов, прокуратура, пусть свое дело делают — допрашивают, уточняют… А мы к Долматовой должны прийти в следующий раз с уликами! С очень серьезными, вескими. Это крепкий орешек. Если она знала о готовящемся убийстве мужа, она психологически к нему подготовилась и будет лить искренние слезы, как вы выражаетесь, на всех допросах. Ничего мы этими допросами не добьемся. Надо зайти к преступлению с другой стороны.
— Обыск?
— Да, обыск — раз. Второе — нужно поломать голову нашим оперработникам вместе с Белоусовым: как все-таки можно
— Хорошо, мы это сделаем, Иван Александрович.
— А Долматовой, при случае, задайте прямой и неожиданный вопрос: кто и когда предупредил ее о проверке, которую проводил Воловод? Как она, интересно, прореагирует… А этот Эльдар Мамедов… Не показал что-нибудь новенького?
— Нет, Иван Александрович. Сидит, повторяет одно и то же.
— Ладно, пусть повторяет. Мне кажется, это как раз неинформированный человек, скупщик, которому мало что позволено было знать.
Обыск в доме Валентины Долматовой дал следствию новую пищу для размышлений. Прежде всего бросалось в глаза обилие дорогих импортных вещей: две стенки, два холодильника, хрустальные люстры во всех комнатах (а их в доме четыре), ковры на полу и стенах, три цветных телевизора (один из них, небольшой, — на кухне), два видеомагнитофона, на окнах — тончайший тюль и сказочной красоты шторы… Платяные шкафы оказались забиты вещами самыми модными и дорогими. В потайных местах — в диванах и во втором дне платяного шкафа — найдены были драгоценности, в железном ящике-сейфе, замурованном в стене, — тугие пачки денег. Второй сейф, небрежно засунутый под разный хлам в сарае, также хранил деньги.
Но больше всего Русанов изумился, когда Василий Иванович позвал его в просторный каменный гараж, где стояла новая машина. Внутренняя дверца из гаража вела в пристройку, которая даже при беглом взгляде напоминала филиал какого-то военного склада. Чего тут только не было! Зеленые военные плащи и плащ-накидки, сапоги хромовые и кирзовые, стопки фланелевых портянок и комбинезоны химзащиты, газосварочный аппарат и котел полевой кухни, ящики из-под кумулятивных снарядов и полевые четырехместные палатки, топоры и лопаты, скаты от грузовиков и трехпалые солдатские рукавицы, ракетницы, стропы от парашютов, бочонок с автолом, походный, выкрашенный защитной краской движок, противогазы, старая портативная пишущая машинка, связки коротких водопроводных труб, узкие матрацы с солдатских кроватей…
— Ну, каково впечатление? — спросил Краснов, и Виктор Иванович только и смог что развести от удивления руками. Зачем это одному, пусть и двум людям? Допустим, водопроводные трубы еще могут пригодиться в частном доме, а противогазы, палатки, ракетницы, наконец?
— Пара грузовиков потребуется, чтобы вывезти отсюда это богатство, — следователь прокуратуры обвел глазами пристройку. — И сколько же времени потребовалось Рябченко, чтобы натаскать сюда столько вещей?!
Василий Иванович потянулся к одной из высоких, под самым потолком пристройки, полок, взял наугад картонную коробку, открыл ее. Теперь пришла очередь изумляться ему самому: в промасленной тряпице блеснули при свете тусклой электрической лампочки боевые патроны от автомата Калашникова.