Золотая рыбка. Часть 1
Шрифт:
Он приближается весьма эффектным манером — взмыв в воздух, ребром подошвы валит с ног бандита, которому я раньше засветила в пах. И тут Даниэль замирает, увидев приставленный к моему виску пистолет. Сглотнув, он выпрямляется.
Укрощенная столь тривиальным способом, я позволяю бандиту оттащить меня к машине. Его сообщник подхватывает бесчувственное тело третьего и ковыляет за нами. Даниэль стоит напряженный, как сжатая пружина, стиснутые кулаки засунуты в карманы, лицо мрачнее мрачного.
У меня нет ни малейшего желания лезть в машину. Все внимание я сосредотачиваю на конвоире, другому бандиту сейчас не до меня,
Взвизгнув покрышками, машина срывается с места, второй гангстер впрыгивает на ходу. Я медленно поднимаюсь с земли, лицо в крови — должно быть, мерзавец все же заехал мне по носу, перед тем как нырнуть в машину.
Сочтя исход дела решенным, Даниэль проявляет заботу обо мне: протягивает носовой платок, бережно обхватывает за талию и ведет в дом. Не помню, когда в последний раз пользовалась лифтом, однако сейчас мне без него не обойтись. Войдя в квартиру, первым делом спешу в ванную, умываюсь холодной водой, полощу рот, чтобы избавиться от солоноватого привкуса крови. Прикушенный язык еле ворочается, но я считаю своим долгом выдавить вопрос:
— Так чем тебе не нравится сценарий фильма?
— Я передумал, — смеется Даниэль, — уже нравится. Правда, придется потренироваться, до тебя мне, похоже, далеко. Этим ребяткам ты испортила обедню. Им так и не удалось вручить приглашение.
— Не умеешь — не берись. Им и в голову не стукнуло, что я могу явиться по своей доброй воле, без всякого приглашения.
— Ты это всерьез?
— Конечно.
— И о чем же хочешь там поболтать?
— О том, что мне известно.
— Лучше уж сразу проглотить две коробки снотворного. Тоже верная смерть, но хотя бы без мучений.
— Не волнуйся за меня, Беллок.
— Однажды у тебя вырвалось «Даниэль». Правда, такие оговорки с тобой случаются только в интимные моменты.
— Что поделаешь, если в твоих объятиях я теряю голову!
— Очень лестно.
Я щедро наливаю себе выпивку, но Даниэль против и решительно отбирает у меня бокал. Уму непостижимо, как это я мирюсь с подобным обращением. Избавившись от пострадавшего в схватке платья, я забираюсь в постель к Даниэлю. Одной рукой прижимаю к носу платок, другой ласкаю любимого.
— Счастье еще, что в их планы не входило убить тебя. Во всяком случае, держалась ты молодцом, — севшим голосом произносит он.
Я отнимаю от лица платок.
— Вот это сюрприз! А я думала, что схлопочу нагоняй…
— Хватит притворяться, с носом у тебя ничего страшного. — Он склоняется надо мной и гасит свет.
Оказывается, только что он действительно сказал правду — в следующие минуты я самозабвенно шепчу: «Даниэль…» По крайней мере трижды.
Меня не отпускают одну. Везут на патрульной машине с демонстративно включенной «мигалкой». Дональд, Лацо и Даниэль
— Нет у меня ни бомбы, ни «маячка». Вшей тоже нет, — добавляю я, так как он снова запускает пальцы в мою шевелюру.
Охранник скалится.
— Садись!
— Сумку! — цежу я сквозь зубы.
— После… — Он швыряет сумочку на заднее сиденье.
Горилла втискивается за руль, и джип трогается с места. Мы едем через парк, затем оставляем деревья позади и пересекаем луг. Водитель не выказывает спешки, но крутит руль так, словно у него не все дома. Я изо всех сил упираюсь ногами, чтобы меня не мотало из стороны в сторону.
— У нас что, экскурсия? Жаль, что не захватила с собой перекусить!
Горилла пропускает мои слова мимо ушей. Мы углубляемся в лес, по обе стороны дороги высятся сосны и ели, вскоре они сменяются деревьями неизвестной мне породы, затем лес постепенно редеет, и перед нами предстает умопомрачительная конюшня.
— Я бы предпочла быть у Хольденов лошадью, а не гориллой, — не удерживаюсь я от замечания.
Похоже, мой спутник не в обидчивом настроении, на мои колкости не реагирует. А я глаз не могу оторвать от роскошной, просторной конюшни, возле которой замечаю группу мужчин: все верхом, все, как на подбор, в белых бриджах и темных пиджаках, в кепи и с хлыстом в руке — ни дать ни взять, английские аристократы самых голубых кровей.
Горилла вылезает из машины, я тоже выбираюсь, и мы направляемся к всадникам. При нашем приближении один из мужчин элегантным жестом отсылает остальных, и те, взметнув облако пыли, разъезжаются в разные стороны; перестук копыт еще долго отдается в ушах. Мы подходим и останавливаемся, я поднимаю глаза, одинокий всадник снисходительно взирает на меня сверху. Лицо его, не лишенное приятности, серьезно, но взгляд насмешливый, холодный. Он делает знак хлыстом кому-то позади меня и чуть заметно сжимает пятками бока лошади. Потревоженное животное вскидывает голову, едва не задев мое лицо, но я ожидала подобного фортеля и не делаю попытки отпрянуть. Подняв руку, ласково похлопываю бархатистый лоб коня.
— Значит, вы Дениза Врай, — наконец произносит мужчина.
— А вы кто такой? — спрашиваю я.
Вновь снисходительный взгляд сверху вниз, очередное движение пятками, и лошадь, сделав шаг ко мне, поневоле отворачивает голову. Сапог всадника почти упирается мне в грудь.
— Неужели сомневаетесь? — Он позволяет себе усмешку. — Я — Йон Хольден.
— По-моему, вы хотели со мной поговорить.
Он издает негромкий смешок. Я слышу позади лошадиный топот, но не оборачиваюсь. Молчаливый охранник подводит мне оседланную лошадь.