Золотая рыбка
Шрифт:
Натан ответил не сразу. Он стоял, глядя на рассыпавшиеся по плечам молодой женщины белокурые локоны, которые так любил гладить после бурной страсти, на огромные васильковые глаза. Все, как обычно, но что-то изменилось, и он явственно ощущал это. Что ж, такова природа вещей — все меняется. А люди, как всегда, не хотят перемен и боятся их.
— Габриель, я не хочу, чтобы ты уезжала.
Но она знала: на самом деле все не совсем так. Ее отъезд не разобьет Натану сердца, он говорит это лишь потому, что так принято говорить в подобных
Она покачала головой.
— Ничего, Натан. У тебя сейчас будет много дел. Ты в чем-то заменишь отца. Зато я могу помочь Делии.
— Да. — Натан помолчал еще несколько мгновений, а потом добавил уже совсем другим голосом: — Габриель, ты же понимаешь: я ничего не могу тебе обещать.
— Знаю. — Глаза ее засверкали ярче, но их васильковых глубин не омрачила ни единая слезинка. — И это вполне естественно. Мы оказались вместе благодаря странному стечению обстоятельств. Но дальше-то продолжается совершенно обычная жизнь.
Она повернулась и пошла к двери, даже не поцеловав Натана на прощание. И тут сердце его вдруг болезненно сжалось: он и не думал, что расставание окажется столь тягостным. Молодой человек инстинктивно рванулся за ней, коснулся ее плеча. Но Габриель прибавила шагу и скрылась за дверью. Обними он ее сейчас, и она не выдержала бы, разразилась слезами. А кому это нужно?..
Однако Натан все же поцеловал ее, чуть позже, перед тем как она села в машину. Поцеловал на виду у барона и слуг, ничуть не стесняясь той страсти и того напора, с каким прижимался губами к ее губам, точно хотел навеки остаться в памяти молодой женщины.
Смешной! Разве она и без того могла когда-нибудь забыть его?
Радость встречи с Делией, заботы о ней и о малышке, которая оказалась самым чудесным ребенком на свете, — во всяком случае, Габриель не уставала твердить это всем и каждому, — на время отвлекли молодую женщину от горестных переживаний. Однако по мере того, как жизнь мало-помалу входила в привычное русло, в голову с навязчивой регулярностью стали лезть самые нежеланные мысли, а на сердце она постоянно чувствовала холодную тяжесть.
Жерар звонил жене из Рабата по несколько раз в день, вел с ней долгие задушевные беседы, иногда просил к телефону Габриель, чтобы расспросить о самочувствии Делии, но ни разу не упомянул о Натане. Это можно было понять так, что он собирается лично рассказать все жене, когда вернется из Марокко.
А вот Натан не связался с Габриель ни разу. Она с ума сходила от терзаний, но даже под страхом смертной казни не позвонила бы в замок. Если о ней даже вспоминать не хотят, то она навязываться ни за что не станет. У нее есть гордость!
Но вот настал день, когда визит в Марокко подошел к концу и барон сообщил, что завтра возвращается на родину. А значит, и Натан тоже прилетит в Париж. Габриель запаниковала и… позорно сбежала. Выдумала убедительный предлог, почему ей срочно
Рейс оказался просто отвратительный. Габриель, которая примчалась в аэропорт «Шарль де Голль» в последнюю минуту, досталось место в салоне для курящих, и всю дорогу сосед — кстати сказать, ее соотечественник — обкуривал ее какими-то особенно мерзкими сигарами, от которых у нее разболелась голова. Еда показалась молодой женщине мерзкой, даже выспаться и то не удалось. Словом, сходя по трапу, Габриель чувствовала себя полной развалиной.
Хорошо еще, что она сообразила позвонить Эндрю и попросила встретить ее в аэропорту. Увидев издали высокую фигуру друга, молодая женщина почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Ну вот и кончилось ее недолгое французское приключение. Недолгое, а кажется, будто прошла целая жизнь. Во всяком случае, лучшая ее часть. Поэтому Габриель приветствовала слегка обалдевшего Эндрю сдавленными рыданиями.
— Ну-ну, не плачь. — Отведя молодую женщину в сторонку, он протянул ей носовой платок. — Вытри лицо и успокойся… Вот и хорошо. А теперь говори толком: что с тобой случилось? Кто-то тебя обидел? Только покажи мне этого урода, и я…
— Да нет, Эндрю. — Габриель даже попыталась улыбнуться. — Никто меня не обижал. Все банально и просто. Разбитое сердце, знаешь ли, обычная история.
— Ага, — задумчиво протянул Эндрю. — Так вот, значит, кому мне придется бить морду — твоему разлюбезному мистеру Форресту, который и смотреть на меня не мог, не скривившись от отвращения… Кстати, он хочет сказать тебе пару слов.
— Что?! — Габриель в недоумении уставилась на певца, слезы мгновенно высохли. — Повтори, что ты сказал?
— Я сказал, — медленно и раздельно, точно обращаясь к малолетней дурочке, произнес Эндрю, — что Натан Форрест хочет сказать тебе пару слов. Да вон и он сам, ждет около машины. Давай двигай, а я позабочусь о твоем багаже.
Ничего не соображая, Габриель взглянула в ту сторону, куда указывал Эндрю, и в самом деле увидела Натана. Стоя около автомобиля, он махал ей рукой. На ватных ногах, оцепенело и не веря, что это не сон, молодая женщина пошла через толпу.
— Натан, это… ты? — спросила она, подойдя. — Но что ты тут делаешь?
Вместо ответа он обнял ее, прижал к себе, впился поцелуем в губы. Голова у Габриель окончательно пошла кругом, но тут молодой человек с легким смехом отстранил ее от себя.
— Брр! Ты сменила духи? Или начала курить виргинский табак?
Чувство юмора не отказало ему и сейчас. Габриель улыбнулась.
— Перед тобой жертва пассивного курения. Но все-таки, что ты здесь делаешь?
— Разве не видишь? Тебя встречаю.
— Но откуда ты узнал, когда я прилетаю? Что я вообще прилетаю?