Золотая сетка
Шрифт:
Я поймал такси и назвал адрес крупного туристического агентства. Две "шестерки" дружно кинулись в Костикову иномарку. Оба торчали у входа, растопырив уши, когда я заказал тур на два лица в Иерусалим с билетами на ближайший понедельник. Когда я выходил, один торопливо записывал номер рейса и время отправления.
Обратно я не торопился. Сел на метро, сделал две пересадки на кольцевой и вышел на ВВЦ. В принципе, не имело значения, где выходить, лишь бы подальше от Кости с "Фордом" и в месте, где машину в полминуты не поймаешь. По этой причине не годились окрестности рынков, вокзалов
Преследователи были в десятке шагов сзади. Увидев мой маневр, они побросали банки с пивом и рванули вслед, но я успел шлепнуться на сиденье и рявкнуть:
– Пошел!
Машина рванулась с места в карьер, руки чиркнули по дверце, кто-то упал, но тут же вскочил. Пока эта парочка пыталась срочно поймать тачку, таксист – прохиндеистая такая рожа – сориентировавшись в ситуации, свернул в один переулок, в другой, шмыгнул в противоположную сторону, зарулил куда-то во двор и подождал минут пятнадцать. Никого. Поощрив догадливого водилу еще одной стодолларовой бумажкой, я был с ветерком доставлен по наугад сказанному адресу где-то в Измайлове. А уж оттуда обычным порядком, второму таксисту не переплачивая – в Кучино.
Потянулись бесконечные часы в раскаленной от зноя квартире. Было тихо и пусто без Колькиного мельтешения, грустно до тоски в комнате Марии, где пыль начинала садиться на прикроватную тумбочку и пестрый самодельный абажур лампы. Молча мы пили с Максимом полуночный кофе в кухне, ставшей разом неуютной и черной.
Временное жилье, где обустраивались наспех и не собирались слишком долго задерживаться, странным образом приросло к сердцу.
Максим ушел спать, а у меня сна не было ни в одном глазу. Нет-нет, кофе ни при чем. Вдоволь повертевшись с боку на бок, я пошел в комнату жены. Можете смеяться над тем, что я сделал. Я нашел в шкафу ее старое полосатое платье, то самое, шелковое, черное с желтым, в котором она ко мне пришла впервые ровно за год до того, с высокими и узкими стаканами и красным вином. Положил это платье поверх подушки и тогда уснул, убаюканный знакомым непередаваемым запахом. Ладно-ладно, скажите, что я дурак. Я это и сам знаю. Но от этого никому плохо не станет.
Максим утром пришел меня будить – хотел позвать на Тарелку искупаться и платье, конечно, видел. Я так и ждал, что отмочит что-нибудь. Он предложил купить резиновую куклу, натянуть ей черный парик и нарядить в это платье.
– Callate la boca y no jodas mas, Maricon.
Он понял. Он прилично понимал по-испански, несмотря на то, что никогда целенаправленно его не учил А матерился по-испански с подачи циника и балбеса Кувалды виртуозно. Но в ответ не завернул ничего такого и про платье больше не вспоминал.
Вернулись под вечер и скорее по привычке, чем из необходимости включили телевизор – посмотреть тираж. Профсоюзные карточки я отдал Толе и ему же собирался отдать потом две таблицы на "пятерку", консиденции и консеквенции.
Может, у него такие были, а может, и не было. Во всяком случае, некоторая подпорка профсоюзу, вновь оставшемуся
Лучше бы я этого не делал. В одном из вариантов, сыгранных у Димы на глазах, снова оказался Джек-пот.
– Кранты нам! – сказал Максим. – Это бомба! Не бог весь какие там деньги, и не в них дело. Но два Джек-пота подряд – это бомба, и Дима теперь с живого тебя не слезет, если доберется, не дай бог: подумает, что новая система.
– Наплевать! – рассердился я. – Мы что, у бога теленка украли, что всем должны?
– Теперь нам главное – не попасться.
– Старик не знал, где и как его будут ловить, а я знаю. А ты знай, подыгрывай, и улизнем, и дело будет в шляпе.
Это я сейчас понимаю, что мы с Иваном Иванычем, как два Ивана-дурака, молодой и старый, выпендривались друг перед другом, кто хитровыделаннее. Сейчас я, наверно, не стал бы ввязываться в эту историю и поступил бы как-нибудь попроще. А может, и стал бы. Отчего нет, если все с рук сошло благополучно?
В субботу я заехал к Толе. Отдал карточки с Джек-потом, велев ему сказать, что это профсоюзная игра. Отдал таблицы и рассказал, как ими пользоваться. И сказал, чтобы меня не ждали.
– Не поминайте лихом: я в землю обетованную. Где манна с неба падает и Христос по воде ходит.
– Чудак ты, Иван, – покачал головой Толя. – Первый раз такого вижу. Чего тебе не сидится?
– Не видишь, что ли, как жареным запахло? Дима стакнулся с Мариком, Иван Иваныч от них тягу дал и я удираю. И не высовывайся особенно с этими таблицами. Это, по правде, далеко не все. Но больше нельзя: если вам слишком повалит, будут такие же кранты, как и нам со стариком. А на бедность хватит.
В воскресенье пили пиво с погрустневшим Мишей и паковали чемоданы. Много вещей брать с собой не стали,- что тащить барахло через море! Но полосатое платье я уложил.
В понедельник заглянули попрощаться к деду Федору и Зюльме-ханум. Максим с минимальным багажом отправился прямо в Шереметьево, а я, захватив с собой несколько листов с "обманкой", поехал к Диме.
Перед конторой я ожидал увидеть пару лоботрясов с банками пива. К некоторому даже разочарованию, их там не оказалось.
Дима ждал как на иголках.
– Иван, я в курсе насчет Джек-пота на "пятерку".
– Запишите на профсоюзный счет. Толя придет на той неделе.
– Пусть Толя придет получать, а меня не проведете. Я знаю, что это ваша работа, как все, что делал последнее время профсоюз. Второй Джек-пот подряд на "пятерку"!
Лопнуть мне, провалиться мне, если это не система! Та же самая, которую применял Скобелев. И не пытайтесь втереть мне очки насчет чистого случая. Таких случаев не бывает.
Я выдержал эффектную паузу.
– Дима, что вы имели в виду под системой?
– Универсальную Систему. Сетку.
– Что вы на ней помешались? Мура ваша сетка. Я на эту тему, кажется, высказывался. Скажу даже больше. Я пытался сделать такую сетку. Я много сильнее вас в математике и в особенности в расчетах, и я старался. Признаюсь, я даже сыграл ее пару раз зимой. Дима, я едва вернул свое! Это крохоборство от лени, сетка. Методика текущего расчета бьет куда верней, чему вы, кажется, свидетель.