Золотая свирель
Шрифт:
Тишина.
Два желтых листа застряли в ветках на поверхности темной воды, дрожа под напором течения. К ним на подмогу спешил третий.
Глава 23
Кошачий бог
Они сидели у костерка — втроем. Хелд потягивал что-то из баклаги, Пепел вырезал на палке узоры, Кукушонок ворошил прутиком прогоревшие дрова. У меня сразу отлегло от сердца. Нашелся!
Пепел оглянулся
— Эй! — крикнул он. — Нашлась пропащая!
— Это я пропащая? Это ты пропащий. Где ты шлялся?
— Нет, вы слышите? Я — пропащий! Сама-то! Ушла и не вернулась! Ее, оказывается, псоглавцы прихватили. Если бы не батька…
— Ладно, ладно. — Я протянула ему руку. — Рада тебя видеть, бродяга. Живого и здорового.
Он схватил меня за руку, дернул к себе и крепко обнял.
— Ух! — пробормотал он, встряхивая меня как щенка. — Тебя на цепочке водить надо. Я тебя десять раз уже похоронил. Черт знает что мерещилось. А батьку с Пеплом послушать — так я немного выдумал.
Взял меня за плечи, отодвинул. Оглядел. Скосил янтарный глаз на нашего линялого менестреля.
— Ну, Пепел, ты просто волшебник. Вылитый пацан получился. На себя не похожа.
— Я актер, лицедей. — Пепел довольно улыбнулся. — Мастер перевоплощений.
— Как там твой друг? — Хелд задумчиво потряс баклагу возле уха, определяя количество выпитого.
— Ты к мантикору ходила? — шепотом спросил Ратер. — Нашла его? Как он?
— А! — Я поморщилась. — Не хочет обратно на остров. Уперся как мул. Не знаю, что с ним делать.
— Слушай, а в замок-то ты тогда таки добралась? Или нет?
— Добралась. Оказалось, с принцессой все в порядке.
— Ты ж говорила…
— Ошиблась. Не разобрала в кровище. У нее один только шрам, вот тут.
— Она не ослепла?
— Нет. Все в порядке. Все хорошо. Забудь, что я говорила.
Ратер недоверчиво нахмурился, но отвязался. Я вздохнула. Не так хорошо, как хотелось бы. Но свои желания мы должны исполнять сами.
Холера.
Подошли к костерку. Пепел отодвинулся, приглашая сесть на охапку тростника. Хелд протянул ополовиненную баклагу.
— Глотни, барышня. Устала?
— До чертиков. Шлялась по лесу, по колдобинам, босиком. — Я вытянула к огню натруженные пятки. — Толку чуть.
— Так что, друзья-приятели, — сказал паромщик. — Пора нам в дорогу, э? Ежели сейчас выйдем, к ночи в Чернохолм успеем. Рыбачья деревенька енто милях в тридцати от устья. Только поспешить надобно, пока отлив не начался.
— Вчетвером в лодку не влезем, — покачал головой Ратер.
— Да что лодка! В порту новую купим. — Хелд похлопал по узлу. — Чего стесняться? Хавн Коростель намедни свою продавал, можа не продал еще. Ща схожу и куплю. А вы тут подождите.
—
— А и пусть не признает. Мне не Хавн нужон, а лодка его.
— Вы поезжайте, — сказала я негромко, не поднимая глаз. — Поезжайте. Я останусь. Мне нельзя ехать.
— Еще чего, барышня! Хочешь, чтобы…
— Тссс. Не надо, Хелд. — Худющие, ломкие как камышинки, пальцы певца легли мне на руку. — Если она говорит "нет", значит — нет.
— Да что за дурость тебя тут держит, барышня? С псоглавцами разговор не договорила?
— Нет, Хелд. Мой друг остается здесь, и я не могу его бросить. Здесь остается мой учитель. Кроме того, я обещала принцессе найти того, кто хочет ее убить.
— Тю! Да ты что — с ведьмищей этой спелась?
Ратер встал.
— Бать. Пойдем, поговорим.
— Да что говорить…
— Пойдем.
Они отошли.
Пепел погладил мою руку слабой влажной ладонью. Будто пучком прелой соломы пощекотал. Нельзя сказать, что прикосновение было приятным, но оно успокаивало.
— Какое тебе дело до принцессы, Леста?
— Большое. Это долгая сложная история. Ты говорил, что знаешь, кто я.
— В большей или меньшей степени.
— Откуда ты это знаешь?
Он только головой качнул. Я осторожно высвободила руку из-под его ладони.
— Я утопленница. Двадцать четыре года назад я утонула в этой реке.
— Хочешь напугать меня? Я это знаю.
— Я была в Сумерках. В холмах. На той стороне.
— И это я знаю.
— Здесь у меня остались не отданные долги. Я знала мать принцессы, королеву Каланду. Каланда умерла. Теперь ее дочери грозит опасность. Я считаю, что обязана в этом разобраться.
Он вздохнул.
— Понимаю. Так что с принцессой?