Золотая жила для Блина
Шрифт:
— Будем. Нам так нравится, — по порядку ответил папа.
— Почему нравится? Вампиры вы, что ли? Солнца боитесь?
— Нет, мы истории рассказываем. Садитесь, — подвинулся папа.
— У меня работа, — отказалась Маруся. — Щас чаю вам принесу.
Она без всякой необходимости достала горсть мелочи, рассыпала и стала собирать, заглядывая Бандуре под колесики.
У Маруси были сложные отношения с изобретением академика Лемехова. С одной стороны, она боялась Бандуру. С другой — считала своим долгом за ней приглядывать. Собрав мелочь, она встала в дверях на безопасном расстоянии
— Вот вы ученый, хотя и ботаник. Как считаете, погода сама портится или потому что спутники запускают?
Папа вздохнул и стал отвечать. Маруся не слушала. Ей просто хотелось понаблюдать за подозрительной Бандурой.
Лина заскучала и ушла к себе. Митьку не позвала, да он и не пошел бы, потому что стеснялся Лининой соседки. В купе с ней ехала сморщенная маленькая японка лет, наверное, ста. Она смешно разговаривала: «Рина», «Врадивосток» вместо «Лина» и «Владивосток» и угощала всех серебристыми пилюльками, уверяя, что из-за них и прожила так долго. Но была совсем дряхлая. Блинков-младший боялся дышать с ней одним воздухом. А то невзначай кашлянешь и заразишь старушку чем-нибудь безвредным для молодежи и смертельно опасным для столетних японок.
Папа из вежливости отвечал на Марусины вопросы, Маруся зевала в ладошку. А Блинков-младший думал про Лину, про столетнюю японку и опять про Лину, про ее стихотворение. «Лежащая щетина бурелома…» Сказано, как нарисовано: сразу видишь сломанные кусты, ветки, деревья, и все повалены в одну сторону. Как щетина у щетки.
И тут до него дошло.
— Пап, — спросил он, перебив лекцию о бобовых растениях, которую Маруся все равно не слушала. — Пап, а сколько могут пролежать поваленные деревья?
— Смотря какой они породы, какой там климат… — обстоятельно начал папа. — Если ты про те деревья, которые повалил метеорит, то Кулик почти двадцать лет спустя их еще видел и фотографировал. Но уже к середине века картины сплошного вывала не наблюдалось.
— А по-человечески? — попросил Митька.
— Что-то сгнило, что-то сгорело в лесных пожарах. А отдельные стволы лежат до сих пор, но вокруг уже вырос новый лес.
Отдельные стволы были не из Лининого стихотворения. Это не «щетина бурелома». А РАЗ ЛИНА ВИДЕЛА БУРЕЛОМ, ТО ЛЕТ ЕЙ ДОЛЖНО БЫТЬ НЕ МЕНЬШЕ, ЧЕМ СТАРОЙ ЯПОНКЕ!!!
Блинков-младший вспомнил неземные, ярко-зеленые в крапинку глаза парашютистки и уже всерьез подумал, что Лина — инопланетянка.
Глава V
ОХОТА ЗА ИНОПЛАНЕТЯНКОЙ
Папе он, конечно, ничего не сказал. Зачем? Чтобы опять выслушивать: «Это бред собачий», «Я тебе запрещу телевизор смотреть»?! Нет, союзников у Блинкова-младшего не будет. Разоблачать подозрительную Лину придется одному.
Нужно было придумать какое-то испытание для зеленоглазой. Но как его придумать, если Митька ничего не знал о Лининой расе! Может, они живут тысячу лет, поэтому Лина и выглядит как девчонка. А может, она биоробот, и внутри нее прячется серый монстр с хоботком. Или она земная девчонка с черной пиявкой в шишковидной железе.
А Лина, видно, сообразив, что проговорилась, не показывала носа из своего купе. Блинков-младший утешал себя тем, что времени
Они с папой доели московскую курицу и сыграли в города. Папа больше знал, зато у Митьки был прием: он все время называл города с окончанием на «к». Папа ему: «Караганда», а Митька: «Актюбинск», папа: «Копенгаген», а Митька опять: «Новосибирск». Когда папа проиграл, Митька посмотрел на часы, и оказалось, что и вторые сутки, считай, кончаются: осталось два-три вечерних часа, а ночью с Линой не поговоришь.
Пересилив себя, Митька заглянул в Линино купе и сразу получил серебристую пилюльку от японки.
Старушка рассказывала, как искала своего сына, который был солдатом японской Квантунской армии и в августе 1945 года попал в плен к нашим.
Сначала она просто ждала, как другие матери. Потом к другим матерям вернулись сыновья, а к ней — нет. Она стала писать письма в Россию, но ей не отвечали. После войны прошло десять лет. Старушка уже тогда была немолода. Она поняла, что ждать придется долго, и стала пить серебристые пилюльки долголетия и учить русский язык, чтобы все в России понимали ее письма.
Это была трогательная и ужасно длинная история. Старушка помнила, кажется, всех, кому писала за прошедшие годы, помнила, кто не ответил, а кто ответил и как. Весь этот бесконечный список она выгружала на Лину с Митькой деловито и безжалостно, как бомбардировщик.
Митька затосковал. А Лине совсем не надоело, она еще и переспрашивала, если что-то не разобрала:
— «Кручёв» — это кто?
— Это Кручёв, ваш травный правитерь. Он быр рысый, — объясняла старушка, улыбаясь в тридцать два фарфоровых зуба. Митьке она сказала: — Рюбрю мородёз. С Риной я сама мородею!
Через час Митькино терпение лопнуло. Он сделал вид, что вспомнил об одном деле, и ушел.
Интересная получалась картина.
Девчонка нашла себе подружку — столетнюю японку.
Она прыгает с парашютом и преспокойно бежала по перрону с сумкой, которую он, Д.О. Блинков-младший, далеко не слабак, потом еле протащил двадцать шагов.
Она интересуется Тунгусским метеоритом, на который наплевать девятьсот девяносто девяти людям из тысячи. И Митьке было наплевать, пока папа не взял его в экспедицию.
Она видела бурелом, которого никто не видел уже лет пятьдесят.
А самой этой девчонке от силы восемнадцать (Митька все-таки надеялся, что поменьше). Или она только так выглядит?
Всякое бывало в жизни лучшего сыщика из всех восьмиклассников (теперь уже из всех девятиклассников, поскольку он перешел в девятый). Ловил террористов и музейных воров, выводил на чистую воду наркоторговцев; в джунглях Венесуэлы охотился с самодельным копьем и убегал от хищников. Но сейчас зашел в тупик. Кто она, Лина, — человеческая девчонка со странностями или… Блинков-младший жалел, что нельзя подключиться к Бандуре и посмотреть, какого она мнения о Лине. Ведь ее датчики отмечают все, что происходит вокруг. Когда Бандура вернется к академику Лемехову, он расшифрует ее записи. Вот будет обидно, если академик скажет: «Странный попутчик ехал с вами в поезде. У него два сердца, а в пупке радиолокатор».