Золотистые оправы. Сборник рассказов
Шрифт:
– Как-то, – осторожно сказал Моргунов, тревожно оглядываясь, – не до этого.
– Вам, мужикам, всегда не до этого, – недовольно сказала толстая женщина, и Гена, бросив на нее взгляд, немедленно вспомнил,
– Ты как абиссинка, – рассмеялся он, внезапно осознав: как же прекрасно, что судьба подбросила ему эту женщину. Она – его спасение сейчас, и пусть это спасение будет какой угодно ценой, главное – пусть оно будет!
– Чего это я абиссинка?
– Не знаю, – снова рассмеялся Гена, хватая ее за толстые бока. – Где-то читал про вас, про таких вот… Абиссинка моя.
Они пристали к берегу в тени деревьев – здесь не было ни причала, ни отдыхающих. А можно ведь сказать и «отдыхавших»? Ведь к этому моменту никто уже не отдыхал. «Вылазь», – тихо сказала «абиссинка» и подала ему руку, а затем почему-то добавила,
– Ассасин? – переспросил Гена. – Это я-то?
– Ага, – довольно ухмыльнулась «абиссинка», обнажив нестройный ряд желтых зубов.
– Кто такой? – буркнул Гена.
– Не знаю, – рассмеялась женщина. – Я тоже читала где-то. Про ассасинов. Вот ты мне напомнил! – она потрепала его щеки и снова вдохновенно поцеловала.
– Нам надо бы спешить, – напомнил «ассасин».
– Не ссы, – ответила «абиссинка». – Прорвемся.
Они обогнули озеро, двор чьего-то маленького дома и юркнули, словно пугливые кошки, на лестницу.
Моргунов заглядывал в окна, в надежде найти в них спасение. Но все окна были закрыты и занавешены: хозяева прятались от нависшей угрозы. Он был одним из немногих, кто еще не скрылся. Правда, на рыночке, обустроенном вдоль лестницы, тоже наблюдалась – теплилась, скорее – жизнь. Торговцы магнитами и сувенирами, все люди восточного типа, только чрезмерно, почти показушно худые – невеселыми голосами обсуждали что-то на своем языке, сгрудившись у лотков. К удивлению Гены, они не спешили складывать свой нехитрый товар.
Конец ознакомительного фрагмента.