Золото Будды

ван Гулик Роберт

Он вопросительно смотрел нa них водянистыми глазами из-под необычных дугообразных бровей. Они обратили внимание, что на нем была дорогая одежда из темно-синего шелка и черная бархатная шапочка. В глаза им бросилось и то, что на воротничке было несколько пятен, а его волосы выбивались из-под шапочки. У него было одутловатое лицо, нос был тонким и длинным, а его кончик — красным и блестящим.

— Раз он нас об этом просит, то давай составим ему компанию, — сказал Чао Тай. — Мне будет неприятно, если эта дубина внизу подумает,

что ему удалось нас вышвырнуть!

Друзья сели напротив мужчины, который тут же заказал два больших кувшина вина.

— Кто ты, чем зарабатываешь на жизнь? — спросил незнакомца Ма Жун, после того как ушел прислужник.

— Меня зовут По Кай, я работаю управляющим делами у судовладельца Йи Пэня, — ответил худой человек. Одним глотком он осушил чашу и гордо добавил: — А еще я — известный поэт.

— Поскольку ты заплатил за выпивку, мы ничего не имеем против тебя, — великодушно сказал Ма Жун. Он взял свой кувшин вина, запрокинул голову и медленно выпил сразу половину. Чао Тай последовал его примеру. По Кай буквально пожирал их глазами.

— Здорово — воскликнул он с одобрением. — В этом заведении, как правило, пользуются чашами, но ваши манеры просты и приятны.

— Мы очень хотели пить, — сказал Ма Жуи, вытирая рот.

По Кай наполнил свою чашу и произнес:

— Расскажите мне увлекательную историю — Ведь вы занимаетесь грабежами на дорогах и ведете чертовски интересную жизнь.

— Грабители нa дорогах? — возмущенно повторил Ма Жук. — Послушай меня, приятель, лучше придержи свой язык. Мы — помощники судьи!

Дугообразные брови По Кая взметнулись еще выше. Он закричал прислужнику:

— Принеси еще один кувшин вина, самый большой, — и усмехнулся: — Ну и ну! Значит, вы приехали сегодня вместе с новым судьей. Но на работу он вас взял совсем недавно, потому что в ваших глазах еще нет самодовольства, как у всех мелких чиновников.

— Ты знал бывшего судью? — спросил Чао Тай. — Говорят, он тоже был поэтом?

— Почти что не знал, — ответил По Кай. — В этих местах я появился совсем недавно. — Вдруг он поставил чашу и восторженно воскликнул: — Вот она, последняя строка, которую я пытался найти! — Торжествующе глядя на друзей, он добавил: — Эта строка завершает большую поэму, посвященную луне. Хотите я прочту вам ее?

— Нет! — вскричал Ма Жун в ужасе.

— Может быть, мне ее спеть? — с надеждой спросил По Кай. — У меня довольно приятный голос, и все присутствующие здесь оценят его по достоинству.

— Нет! — в один голос воскликнули Ма Жун и Чао Тай. Но, увидев обиженный взгляд поэта, Чао Тай добавил: — Мы не любим поэзию.

— Какая жалость! — заметил По Кай. — Может быть, вы изучаете буддизм?

— Приятель нарывается на ссору? — подозрительно спросил Ма Жуют у Чао Тая.

— Он — пьян, — безразлично ответил Чао Тай и строго взглянул на По Кая. — Только не говори мне, что ты — буддист.

— Более преданного этой вере человека вам не найти, —

чопорно отозвался По Кай. — Я регулярно посещаю храм Белого облака. Настоятель — просто святой человек, а монах Хупэнь проводит несравненные службы. Вот на днях…

— Послушай, — прервал его Чао Тай, — а не выпить ли нам еще?

По Кай укоризненно посмотрел на него, затем встал, глубоко вздохнув, и смиренно предложил:

— Давайте сделаем это в обществе проституток?

— О чем разговор! — воодушевлено воскликнул Ма Жун. — А ты знаешь здесь хороший публичный дом?

— Разве лошадь не знает свою конюшню? — фыркнул По Кай. Он оплатил счет, и они вышли.

На улице все еще был густой туман. Друзья и По Кай обогнули здание и остановились на берегу канала. По Кай свистнул. Из тумана появилась маленькая лодка с зажженным фонарем на носу.

По Кай шагнул на лодку и сказал:

— Прошу ла борт!

— Эй! — крикнул Ма Жун. — Я не ослышался? Ты говорил что-то о проститутках?

— Вот именно, вот именно, — беззаботно ответил По Кай. — Проходите за мной. — Затем он добавил, обращаясь к лодочнику: — Выбери путь покороче, господа очень спешат.

Он буквально вполз под низкий навес лодки, Ма Жун и Чао Тай последовали за ним. Они бесшумно двигались в тумане; единственным звуком был плеск весел. Через некоторое время не стало слышно и его, лодка тихо скользила вперед. Лодочник потушил фонарь. Лодка остановилась.

Ма Жун положил свою тяжелую руку на плечо По Кая.

— Если это ловушка, — небрежно сказал он, то я сверну тебе шею.

— Не болтай ерунду! — раздраженно воскликнул По Кай.

Послышался лязг железа, и лодка слова пришла в движение.

— Мы миновали восточные ворота шлюза, сообщил По Кай, — часть решетки выломана. Но не говорите об этом вашему хозяину!

Вскоре они увидели целый ряд темных корпусов цветочных лодок.

— Как обычно, вторая, — приказал По Кай лодочнику.

Когда лодка остановилась у сходней, По Кай дал лодочнику несколько медных монет, затем поднялся на борт судна. Ма Жун и Чао Тай не отставали от него.

По Кай пробирался между маленьких столикови подставок для ног, которые в беспорядке громоздились на палубе. Он подошел к двери каюты и постучал. Дверь открыла толстая женщина, одетая в грязное темное шелковое платье. Она улыбнулась, обнажив ряд черных зубов.

— Добро пожаловать, господин По Кай, — сказала она. — Пожалуйста, проходите вниз.

Они спустились по крутой деревянной лестнице и очутились в просторной каюте, освещаемой двумя цветными фонарями, которые были закреплены на потолочной балке.

Трое мужчин сидели за большим столом, который занимал почти все помещение. Толстуха хлопнула в ладоши. Вошел приземистый здоровяк с грубым лицом, в руках у него был поднос с кувшином вина. Пока он разливал вило, По Кай спросил у женщины:

— Где мой дорогой друг и коллега Ким Сан?