Золото дураков
Шрифт:
Чуда почти достоверно определила смех как не очень искренний.
– Я озабочена потому, что проспала целую ночь в дюжине ярдов от магической бомбы, о которой мне ничего не сказали!
– Это не бомба, – терпеливо и ободряюще заверила Чуда. – Это двигатель.
– Двигатель – это бомба, которой еще не пришло в голову взорваться.
Чуда открыла рот, чтобы ответить, – и закрыла его. Она не определилась, как реагировать на столь примитивные взгляды. Но вообще-то, определение «бомба, которой еще не пришло в голову взорваться» с неприятной точностью
– Жизненный опыт суть окрашивает мир в цвета, которые не все видят, – глубокомысленно изрек Балур.
– Заткнись, – посоветовала Летти, по-прежнему кипя гневом.
Чуда подумала, что следует рассказать ей про мантру внутреннего спокойствия, поверхности озера и отсутствия ветра. Но наверное, следует выбрать время получше. Сейчас велика вероятность увидеть в результате собственные кишки.
Однако Билл выбором правильного времени решил не заморачиваться…
– Простите, почему бы нам всем не погодить с минуту и не поразмыслить спокойно? – предложил он.
Чуда улыбнулась. Такой хороший парень. Наивный. И умрет скоро. Но хороший. А это многого стоит.
– Заверяю вас: двигатель совершенно безопасен, – заверила она. – Он очень облегчил перевозку моего оборудования. Он проделал триста пятьдесят лиг без единой неисправности. Я уверена: он и в дальнейшем будет работать безукоризненно.
– Я не люблю магию, – тихо сказала Летти, закусив губу.
Чуда поняла ее правильно: Летти попросту боялась магии. И потому Чуда отозвалась в тон:
– Я тоже.
Балур положил руку на плечо напарнице, потрепал почти нежно.
– В Кондорре суть отсутствие магии. Боги есть отваливающими отсюда и оставляющими все драконам.
– Правда? – спросила у Билла Чуда, обуянная любопытством. – Я и не подумала об этом. Так здесь есть магия?
На лице Билла выражение терпеливого добродушия сменилось отчаянием.
– Боги не оставили нас! Что, вправду люди за Кондоррой считают, будто боги нас бросили? Конечно, они не помогли нам в битвах с драконами, и, наверное, никто из богов не являлся здесь уже давно, но времена года меняются, как предписал Лол, урожай зреет по закону Суя и Впахи, дети рождаются здоровыми и крепкими по воле Вруны, монета бежит по заповедям Звяка, и небеса не падают на голову. Нолла знает, что ей надо. Божье происходит по-божьему, и все хорошо. И никто не приходит делать полубогов, творя хаос и войны.
– Но все же как насчет магов? – не унималась Чуда.
– Ладно. Сдаюсь. Я ничего не знаю о проклятых магах.
– А я слышал о вас суть про молитвы драконам вместо богов, – заметил Балур, пожимая плечами. – И что у вас есть оргии девственниц и вы их суть приносите в жертву.
Летти посмотрела на Балура как на старую падаль.
– Святые боги, ты где слышал такое?
– Парень суть поведал в одном баре, – ответил Балур, смущенно скребя чешуи на затылке. – Ну, немного потому я и был предлагающим сюда.
– Мать вашу, и чего я не догадалась? – тихо произнесла Летти.
– Вы что, ничегошеньки не знали
Летти посмотрела на него с легкой жалостью.
– Парень, тут задница Аварры. Кому, как думаешь, придет в голову говорить о ней?
Билл покачал головой. Чуда подумала, что он наверняка не видел ничего, кроме своего угла долины.
– Но ты не переживай, – не без приязни утешила Летти. – Зато никто не говорит и о том, какая здесь у вас депрессивная унылая дыра.
– Знаете что? – тяжело вздохнув, сказал Билл. – Слишком еще рано. Давайте поедим, а потом удостоверимся, что мы не передумали.
Но им и в голову не пришло передумать. Никаких сомнений. План в дело! Даже Билл, поершившись для проформы, быстро согласился с общим энтузиазмом. Наивный добрый человек, но полный ненавистью до краев – Билл пытается ее спрятать, но она все равно вылезает наружу. Очень уж он хочет уязвить дракона.
За завтраком план обсудили, обговорили, что, как и когда, и приступили к работе. Чуда направилась в лес по травы.
– Это дело суть имеющее занимать долгое время, – сообщил Балур, прислонившись к дереву и развлекаясь насилием над грамматикой.
Летти поручила ящеру присматривать за сбором трав: как не один раз повторил Билл, в лесу небезопасно. Но Чуда проехала триста с лишним лиг. Она пересекла лесистые долины Дола. Она кланялась вождям, пряталась от пауков, травила орочьи племена, дарила подарки эльфийским королям и…
И главное не в этом.
А в том, что она выжила. Летти хорошо представляла, что значит пережить эти триста с лишним лиг. А чего не представляла, о том подозревала. Вряд ли Чуде нужна защита. Балур не охранял ее – но следил за ней в лесу.
Чуда наклонилась, приподняла нижние ветки боярышника, проверила слой опавшей листвы под ним. Как относиться к подобному недоверию? Может, все-таки сбежать?
– Уют-трава привередливая и не станет расти повсюду, – пояснила Чуда. – Она любит тень, но не в избытке, сырость, но умеренную, глинистую, но не слишком глинистую почву.
Перечисление фактов успокаивало. Унимало ворох вопросов, так и просившихся на язык.
Она нашла искомое и забросила сноп уют-травы в тавматургическую повозку, катившуюся по лесу следом за хозяйкой. Травы много – но вряд ли хватит усыпить дракона описанных размеров.
– Не знаю, зачем нам суть вообще иметь эту траву, – проворчал Балур.
– Полагаю, – со всей возможной осторожностью выговорила Чуда, – мы пришли к выводу, что будет лучше для нашего плана, если не придется отбиваться от разъяренного дракона.
– Клыки, когти и кровь, – заявил Балур, фыркнув. – Так оно должное идти по-настоящему. Измерение силой и яростью. Суть высвобождение внутреннего животного. Жизнь на границе себя и цивилизации. Бывать честным с собой о том, кто ты есть.
Чуда не ответила. Ей подобное направление мыслей казалось очень опасным. Чуда молча подошла к очередному кусту боярышника.