Золото и мишура
Шрифт:
— По-моему, вполне достаточно.
— Совершенно недостаточно, ибо не объясняет, почему это вы так разозлились, когда увидели у меня в руках дагерротип Чинлинг, который я обнаружила у вас под подушкой. Недостаточно и для того, чтобы понять, почему люди у вас за спиной шепчутся о вашей тайной любовной жизни. Разве не правда, капитан, что эта самая Чинлинг и есть ваша любовница?
И опять Эмма увидела, как глаза его вспыхнули огнем.
— А если и так? — мягко сказал капитан.
Эмма направилась к двери.
— Благодарю вас за
— Черт вас побери! — взревел он, выходя из-за стола. — Хватит разговаривать со мной таким идиотским образом, нахалка! Говорите прямо, что вам не по душе? То, что я сплю с китаянкой?
— Именно! — крикнула она, поворачиваясь к капитану. — В ту самую секунду, как только я впервые вас увидела, я сразу же подумала, что в вас есть что-то неприятное, и сейчас я наконец поняла что именно.
— Вы, прекрасная фанатичка! — Взяв Эмму за плечи, он привлек ее к себе и поцеловал. Она пыталась вырваться, однако он держал крепко. — Отличается ли этот поцелуй от предыдущего? — спросил он.
Она вытерла губы рукавом платья.
— Да. Он пахнет Чинлинг, ужасный, отвратительный, аморальныйчеловек!
Уперев руки в бока, он рассмеялся.
— Что же здесь, черт побери, смешного? — воскликнула она.
— Вы! Уж кто бы другой говорил про аморальность! А вот скажите мне на милость, кто же затащил к себе в постель смазливого грабителя банков и кто от него забеременел, а?
— О! Ну вы и подонок!
Она что было сил отвесила ему пощечину.
— Сука!
В свою очередь и он ударил Эмму, сильно ударил. У нее появилось на лице такое недоуменное выражение, что капитан вновь рассмеялся.
— Имейте мужество, мисс де Мейер, смотреть правде в глаза: у вас нет никакого права так яростно презирать мою мораль — или отсутствие таковой, как вам будет угодно. Вы маленькая самодовольная лицемерка, которой более всего необходимо, чтобы ее кто-нибудь хорошенько отшлепал. И если бы я не взял себе за правило в отношении вас вести себя как подобает джентльмену, то давным-давно бы уже взял на себя труд отшлепать вас собственноручно. Да, действительно, я сплю с Чинлинг, точнее говоря, она моя наложница, но ничуть не стыжусь этого, хотя и не болтаю об этом на каждом углу. Дело в том, что Чинлинг весьма осведомлена в вопросах любви, и у нее в одном только мизинце больше опыта, чем во всем вашем прельстительном теле. Более того, она не лицемерка!
— Прекратите произносить это слово! Я вовсе не лицемерка!
— А кто же вы в таком случае? И что уж действительно поражает, так это тот факт, что вы, евреи, можете быть столь предвзятыми по отношению к другим, тогда как сами же на протяжении столетий остаетесь жертвами той же самой предвзятости!
Она выдавила кривую усмешку. «Juden… Juden… Juden… — зазвучало в ее памяти скандирование франкфуртских студентов. — Juden… Juden… Juden…».
Раздался
— Можно накрывать на стол, капитан?
— Да, можно. Только мисс де Мейер не будет обедать, она так решила.
Эмма взглянула на капитана, потом решительно выпрямилась.
— Отчего же, я составлю вам компанию.
На лице Скотта появилась усмешка.
— Мне кажется, мисс де Мейер, что вы понемногу начинаете нравиться мне, — сказал он. — А это само по себе чего-нибудь да стоит. Хотя мне и самому подобное кажется крайне неправдоподобным.
Эмма одарила его надменной улыбкой.
— Вы как-то сказали, что наступит день, когда я буду умолять, чтобы вы меня поцеловали, так ведь, капитан? Не исключено, что наступит день, когда с подобной мольбой обратитесь ко мне вы.
Скотт уставился на ее спину, когда Эмма невозмутимо подошла к окну каюты и принялась любоваться карибским ландшафтом.
Глава девятая
— Почему вы решили помочь мне? — спросила Эмма полчаса спустя, когда Абнер убрал со стола.
Обед оказался превосходным. Эмма выпила два бокала какого-то потрясающего вина и теперь маленькими глотками смаковала третий.
— Иначе говоря, вы хотели бы знать, почему именно я освободил вас от присутствия мистера Левина? Как только я представил, что вы сделаете с этим бедным молодым человеком, если выйдете за него замуж, а именно: разжуете его и выплюнете, так вот, как только я представил себе это, то сразу же разработал план действий, так что вы можете расценивать мой поступок как акт благотворительности.
Чуть опьянев от белого вина, Эмма захихикала.
— Вы и вправду ужасный человек. Но знаете, я сейчас хочу вам сделать одно признание: мне нравится цвет ваших волос.
Абнер открыл коробку сигар, и Скотт взял себе одну.
— Что ж, приятно слышать, что не все во мне вам отвратительно. Вы позволите мне закурить?
— Пожалуйста, мне нравится запах сигар.
Облокотившись о стол, Эмма смотрела, как Абнер подает капитану огонь. Скотт выдохнул дым, а Абнер молча покинул каюту.
— Отвечу на ваш вопрос. Я избавился от мистера Левина главным образом потому, что в моем извращенном мозгу родился дьявольский план.
— О чем это вы?
— Позвольте, я немного расскажу о себе. Я вовсе не романтик. Меня интересуют деньги и власть, но никак не сантименты. За последние несколько лет мне довелось наблюдать подлинное чудо: из жуткого захолустья Калифорния превратилась в самое крупное и быстро развивающееся сообщество на земле. В Нью-Йорке мне довелось слышать, что до конца нынешнего года Калифорния станет, вполне вероятно, еще одним штатом. Но даже если этого не случится, когда-нибудь этот край все равно обретет этот статус. Мне кажется, что как только вы увидите Калифорнию, вы влюбитесь в эту землю, как влюбился в нее я сам. Там есть все.