Золото и железо. Кларджес
Шрифт:
«Что именно?»
«Переключаешься от одной «стилизации» к другой. Находишь роль, наилучшим образом соответствующую обстоятельствам, и входишь в эту роль».
Девушка нахмурилась: «Никогда не думала об этом с такой точки зрения».
Барч досадливо взмахнул рукой: «Забудь об этом! Слушай музыку. Я для того сюда тебя привел».
Комейтк-Лелианр прислушалась: «Очень интересно! Но мне эти звуки режут уши. Они слишком откровенны, не оставляют места для компромисса».
«Нет, нет!» — воскликнул Барч, не совсем понимая, в чем именно он усматривал противоречие.
Он ожидал от Комейтк-Лелианр какого-нибудь ответа. Ее мысли не поддавались прочтению.
Барч решил, что требовалась оговорка: «Точнее говоря, это дух нашего региона. На других континентах люди живут по-своему, и музыка у них другая. Китайцы, например, считают любую западную музыку маршеобразной — будь то джаз, классика, гимны, панихиды, что угодно».
Подошла официантка: «Что вы хотели бы заказать?»
«Парочку коктейлей «Том Коллинз»», — ответил Барч. Повернувшись к инопланетянке, он продолжал: «Но западная цивилизация была преобладающей движущей силой, лидирующим обществом — по меньшей мере до прибытия лектванов».
Комейтк-Лелианр рассмеялась: «На какое-то время вы забыли о нашем присутствии».
«Верно. Забыл».
«Почему вы мне об этом рассказываете?»
Поколебавшись, Барч бросился с головой в холодную воду: «Потому что я не считаю себя варваром. Земляне и лектваны равны, нравится вам это или нет. Кроме того…»
Официантка принесла два высоких бокала и поставила их на стол: «С вас доллар двадцать центов».
Барч опустил деньги на поднос.
Комейтк-Лелианр прикоснулась к бокалу, осторожно понюхала содержимое: «Что это?»
«Фруктовый сок, вода с пузырьками углекислого газа, этиловый спирт, сахар».
«Здесь содержится плоть живых существ?»
«Даже если это так — что с того? — отрезал Рой Барч. — В сущности всё, что мы едим и пьем — углерод, кислород и водород. Какое значение имеет происхождение соединений этих элементов? Кроме того, фрукт, из которого выжат сок, давно уже не был живым».
Девушка поморщилась, но попробовала коктейль: «Мне не нравится этот напиток. А стаканы стерилизованы?»
«Скорее всего, нет. Поэтому они добавляют в напитки спирт — чтобы стерилизовать стаканы».
«О!»
Они сидели в молчании. Ансамбль вернулся на эстраду, и Барч почувствовал, насколько безразлично Комейтк-Лелианр слушала музыку — за танцорами она наблюдала с такой же отчужденностью.
Расправив плечи, он слегка наклонился и сказал: «Мне очень жаль — я привел тебя сюда под вымышленным предлогом».
«Значит,
«Их можно наблюдать, возможно, где-нибудь в Центральной Африке».
«В местах, удаленных отсюда?»
«О да, в местах весьма удаленных, — язвительно ответил Барч. — Там живут совсем другие люди, настолько же отличающиеся от нас, насколько…» Он хотел было сказать, «насколько мы отличаемся от вас», но прикусил язык и прихлебнул коктейль из высокого зеленого бокала. Указав на негра, сидевшего за соседним столиком, он прибавил: «Этот человек происходит от африканцев».
«Неужели? Он практически ничем не отличается от вас — разве что цветом кожи. Он участвует в обрядах, о которых вы упоминали?»
«Нет — конечно, нет. Он родился и вырос в нашем обществе. Время от времени, однако, он подвергается неприятной дискриминации». Чуть помолчав, он раздраженно прибавил: «Так же как земляне, насколько я понимаю, подвергаются дискриминации на Лектве».
Комейтк-Лелианр поджала губы, поворачивая пальцами бокал то в одну, то в другую сторону. Барч заметил, что ее бокал полон: «Тебе настолько отвратителен этот напиток, что ты не можешь его пить?»
Девушка безразлично взглянула вниз, приложила губы к трубочке и отпила несколько глотков: «Теперь я должна почувствовать возбуждение?»
«Не думаю. Для этого нужно выпить еще два или три таких коктейля».
Лектванка покачала головой: «На это я не соглашусь». Поднявшись на ноги, она сказала: «Давайте уйдем отсюда».
Барч угрюмо проводил ее на улицу и обратно к воздушной яхте. Едва сдерживая возмущение, он предложил: «Если тебя интересуют отвратительные зрелища, я мог бы показать тебе поединок профессиональных боксеров или борцов, хотя предпочел бы без этого обойтись».
Комейтк-Лелианр пожала плечами: «Тогда мы вернемся домой». И она прошла в кабину через прозрачный корпус яхты.
III
Яхта поднялась в ночное небо и автоматически повернула в сторону куполов Маркеля, оставшихся далеко на юге. Авеню Сан-Пабло превратилась в сверкающую артерию, наполненную плывущими искрами фар. Сверху Млечный Путь выделялся на черном бархате пространства поясом из миллионов светящихся пылинок-звезд.
Машина летела на юг над огромной центральной долиной. Города стали мутными пятнами света за кормой — теперь звезды горели еще ярче.
Комейтк-Лелианр тихо сказала: «Отсюда видно солнце Лектвы, рядом с яркой голубой звездой…»
«Это Спика».
«Чуть выше и левее — бледная звездочка. Это наше солнце, Скиль».
Рой Барч присмотрелся в указанном направлении без особого любопытства: «Возникает впечатление, что ты тоскуешь по родной планете».
Девушка кивнула: «Здесь, в чужом мире, нет никого из моих друзей. Я поспешила заняться исследованиями, чтобы отвлечься, чтобы забыть об одиночестве».
Барч погрузился в неловкое молчание.