Золото Каддафи

Филатов Никита Александрович

— Нет, господин министр. Последние восемь лет оно ходит под либерийским флагом. Владелец зарегистрирован на Мальте, команда состоит из граждан нескольких стран.

— Достоверно известно… — повторил собеседник слова военного атташе. — Значит, русские попытаются любым способом доставить груз именно на это судно?

— Да, вероятнее всего.

— А почему бы не позволить им это сделать, полковник?

— Простите, господин министр?

Но большие начальники — они потому и большие, что самые светлые мысли приходят именно в их головы:

— Пусть

наши героические спецназовцы продолжают свою охоту. Если им посчастливится — просто великолепно! А вот если добыча опять ускользнет — что же, тогда мы встретим ее прямо там, куда она так стремится.

Военному атташе было крайне неловко перебивать полет фантазии собеседника, однако сделать это все-таки пришлось:

— Есть еще одно неприятное обстоятельство…

— В чем на этот раз дело, полковник? — с явным неудовольствием уточнил министр.

— Судно, на которое ливийцы намерены погрузить золото, может вообще никогда не попасть в Порт-Судан. В настоящее время оно захвачено сомалийскими пиратами. Насколько мне известно, и само судно, и его экипаж находятся в Пунтленде, на одной из основных пиратских баз.

Вопреки опасениям атташе, его парижский собеседник справился с собой довольно быстро:

— Вы не перестаете меня удивлять, полковник… Пираты уже начали переговоры?

— Да, господин министр, по нашим сведениям судовладелец получил предложение о выкупе.

— Кто выступает посредником?

— Как обычно, английская страховая компания. У меня есть название и координаты…

— К черту сейчас подробности! Пришлете мне все это в письменном виде.

Предки министра происходили откуда-то с северо-запада Франции, и при достижении своих целей он неизменно проявлял поистине бретонское упрямство:

— Сколько просят за судно и груз эти чертовы сомалийцы?

— Пять миллионов долларов.

— А на какую сумму согласятся, как вы полагаете?

— Я думаю, на полтора или на два миллиона. Вообще-то размеры выкупов, выплачиваемых пиратам, никогда не разглашаются. Однако по мнению специалистов…

— Ну, так надо им заплатить! И чем скорее, тем будет лучше.

— Но, господин министр…

— Это не ваша проблема, полковник. Я сейчас же дам соответствующие указания военным атташе в Лондоне и на Мальте. — Полковнику показалось, что он слышит стремительный бег дорогого «Монблана», делающего пометку в министерском блокноте: — Слушайте, вы хотя бы представляете себе, сколько золота спрятано в этих бочках?

— Приблизительно восемь тонн.

Глава 2

Что бы там ни писали поэты-романтики, никакие следы на песке не исчезают мгновенно.

Особенно если не было ветра или дождя.

Командир специального подразделения Группы вмешательства французской жандармерии перекатил на ладони несколько аккуратных латунных цилиндров:

— Ну, и что вы по этому поводу скажете?

— Гильзы от унитарного патрона «девять на девятнадцать» парабеллум, — доложил как на экзамене молодой лейтенант. — Судя по маркировке,

патроны российского производства. Отстреляны, скорее всего, из пистолета. С одной позиции.

— Значит, все-таки русские…

— Это плохо?

— В любом случае, это не хорошо. Трупы двигали?

— Нет, — отрицательно помотал головой лейтенант.

— И не надо.

Под любым из убитых арабов вполне могла оказаться ручная граната со снятой чекой. Так бывало в Афганистане, да и сам он так делал когда-то…

— Огневой контакт произошел не более двенадцати часов назад.

Командир кивнул — да, следы вокруг еще неплохо сохранились. И к тому же до человеческой падали, брошенной посередине пустыни, пока не успели добраться шакалы или стервятники.

— Значит, мы, в конце концов, вышли на правильный след.

Командир еще раз осмотрелся вокруг. Отпечатки протекторов грузовика особенно хорошо видны были там, где машина остановилась, а потом пошла дальше. Очевидно, водитель и пассажиры успели заметить приближение всадников, появившихся… да, правильно, с той стороны, из-за песчаных барханов.

Так, отсюда стреляли из пистолета. А вот еще один четкий след — кто-то спрыгнул в армейских ботинках из кузова…

— Как, по-вашему, сколько их было?

Лейтенант сразу понял, о чем идет речь:

— Полагаю, не меньше чем двое.

Да уж, точно. Один стрелок, даже самый великолепный, никак не смог бы одновременно поразить сразу семерых противников. Часть из которых к тому же находилась вне его зоны видимости.

Все-таки мы живем в реальном мире, а не в голливудском кино про Дикий Запад.

— А верблюдов они, как я понимаю, забрали с собой.

— Кроме того, который убежал в пустыню. — Лейтенант показал рукой на труп кочевника, лежавший несколько поодаль от других. — А вот его хозяину не повезло. Не успел…

— Зачем им понадобились верблюды?

— Трофей? — пожал плечами лейтенант.

— Нет, не думаю. Кстати, как вы полагаете, лейтенант, отчего мы больше не нашли ни одной стреляной гильзы?

— Наверное, они их подобрали.

— Вряд ли, мой друг. Вряд ли. Иначе они и вот это бы нам не оставили. — Командир подразделения французского элитного спецназа опять раскрыл ладонь, на которой лежали одинаковые металлические цилиндры: — Все намного проще. Второй стрелок или даже стрелки вели огонь из ограниченного пространства. Прямо из кузова — через замаскированную бойницу или через брезентовый тент. Поэтому все остальные гильзы просто-напросто остались внутри.

— Профессионалы, — вздохнул с уважением молодой офицер.

— Ладно, друг мой, мы ведь тоже не из пансиона для девочек. — Командир ободряюще подмигнул и поинтересовался: — Как, ребята, готовы двигаться дальше?

— Да, все готовы, — подтянулся лейтенант.

— Тогда выступаем через… — Командир посмотрел на циферблат своих часов. — Выступаем ровно через двенадцать минут. А пока позовите ко мне оператора связи.

…Разговор с военным атташе в Хартуме получился на этот раз очень коротким.