Золото келе
Шрифт:
– Кстати, а их личные вещи где? То в чём они прилетели?
– Так они всё с собой забрали. Вот что странно. Обычно те, кто к нам сюда приезжает – они свои вещи в комнатах общежития держат. А эти с самого начала отправились к Иннокентию и Бегемоту и получили от них не только нужные припасы и одежду, но и два гусеничных транспортника с палатками и топливом. И ещё одно…
Завхоз прикусил губу.
– В общем, смотрите – когда к нам приезжают всякие разные группы что занимаются исследованиями или раскопками, или сбором каких-то данных, то они обязательно включаются в своего рода график контроля. Раз в двое суток наши парни объезжают их – что бы убедиться, что у этих умников всё в порядке,
Завхоз погладил бороду и провёл рукой по жилетке вверх-вниз – что было странно, мех на жилетке одинаково легко укладывался в обе стороны…
– Аккурат за пару часов до того, как там случилось то, что случилось – некоторые наши парни слышали странные звуки – взрывы. Понимаете? Я для вас повторюсь… С того места где работала эта экспедиция – были слышны взрывы.
– А что такого странного? Может они штуфы били или еще, какие работы вели.
– Товарищ старший лейтенант – что бы взрывать что-то в тундре – надо иметь взрывчатку. А согласно документам – никакой взрывчатки им не выдавали. Инструмент был обычный – лопаты, кирки, вёдра, верёвки и всё такое – но взрывчатых веществ и детонаторов им НЕ выдавали.
Вот это уже было интереснее. Тут уже было кое-что любопытное…
***
Иннокентий зашёл в медпункт и, тише мыши, что бы не разбудить других пациентов, подошёл к кровати, на которой лежал Костя.
К случаям «белой горячки» в поселении привыкли давно – и уже хорошо научились с ней бороться – несколько капельниц глюкозы с витаминами, и кое-какие седативные вещества. Так что Костю удалось привести в чувство очень быстро. К счастью он не в запой ушёл, а просто наглотался спирта – как говорят в Одессе «это две большие разницы».
Однако он лежал на кровати, и смотрел в потолок совершенно безжизненными, ничего не выражающими глазами. Его лицо, потемнело от боли и страданий. Однако это были необычные страдания – это был страх. Жуткий страх, который возникает, когда человек сталкивается с давним кошмаром прошлого. Кошмаром, который он бы желал забыть…
– Ну привет, Костя… – Иннокентий сел на стул у изголовья. – Давай рассказывай – что это ты такое отколол…
Несколько долгих секунд Иннокентий думал, что у него ничего не получится и его старый друг и помощник ничего не скажет. Однако Костя немного промолчал, вздохнул и пошевелился.
– Кто она? Откуда ты её выкопал? – проговорил Костя, ровным, безжизненным голосом. – Это же не человек, это какая-то чертовка, демон, дьяволица… Как… откуда она тут взялась?
– Я вызвал. Надо было узнать, что с ребятами на Угодьях Келе случилось. И работу свою она знает хорошо. Если повезёт – вытянет нас из крупных проблем. Тебе велела передать, что ей совершенно не интересны ваши прошлые стычки и недоразумения. Короче – плевать ей на тебя. Но я хочу знать – что ты с ней не поделил.
– Ха! – Костя посмотрел в потолок. – В принципе – какая теперь разница… Во время войны я был не таким уж простым и тихим, как сейчас. Мне тогда было-то всего двадцать пять лет. В Одессе я с ребятами занимался тем, что «потрошил суда» – грабили склады с грузами, ну и суда что заходили в порт Одессы. Ну и не только… Однажды в акваторию нашего порта зашло подбитое торпедной атакой судно – вроде бы обычный транспортник. Он был подбит, частично сгорел и его экипаж
Иннокентий промолчал – он слыхивал о «одесских чайках» – бандитах, что грабили склады и корабли, не брезгуя нападать на контрабандистов. А ещё он знал, что все до единого «одесские чайки» активно сотрудничали и с немцами.
– На том транспортнике мы нашли… трупы. Трупы животных и людей, которые перевозились в баках с формалином. Ну там прямо на баках было написано, что это образцы для лабораторий и медицинских учебных заведений. Так же там были какие-то странные колбы и ёмкости – одну из таких колб наш капитан взял да и разбил. На нас пахнуло какой-то омерзительной кислятиной. А я взял какие-то документы из сейфа. Правда, они были все записаны какими-то странными знаками – явно шифр. Уже тогда мне стало не по себе – не с хорошими вещами мы на этом корабле столкнулись… – Костя вздохнул. – В общем, сели мы на свою шаланду и – ходу в нашу тайную «крытку»…(Тайное убежище на берегу – одесский жаргон. Примечание автора). Тем же вечером я и все мои парни, не говоря о тех, кто был в «крытке» – заболели. Температура подпрыгнула так, что с ног сшибала – навалилась дикая слабость. Я не мог даже руку поднять. Дышать стало трудно. И нюх отбило – вообще обоняние пропало. Зараза там была на этом корабле. Та штука, которую наш капитан разбил – в ней была отрава. Знаешь, как в США раньше делали? Отправляли индейцам одеяла оспенные – те и помирали. Так и тут. Перевозил этот корабль что-то нехорошее. Болезнь какую-то. Причем, что странно – не на фронт, а ОТ фронта шёл… Да и надписи на некоторых колбах были странные – явно японские иероглифы…
(В данном случае речь идёт о спецоперации советского Биоинститута и ОБО (Отдела Биологической Обороны) США по вывозу из Польши бактериологического оружия, завезённого по приказу Сената США. (Операция «Серебряник»). Речь идёт о короновирусе который американцы сумели добыть у китайских эмигрантов в 1930 году – это биооружие было поставлено в Польшу для применения его против советских войск, но по иронии судьбы поляки проглядели немцев. (Для того, что бы «спрятать концы в воду» на случай попадания в чужие руки – колбы для хранения биооружия были маркированы китайскими иероглифами – Костя просто спутал их с японскими). В итоге Биоинститут и ОБО пришлось вывозить образцы короновируса своими силами. Данная история всплыла только в 2021 году. Примечание автора).
Костя прикрыл глаза.
– Все кто из нас в той «крытке» был – все умерли. Задохнулись – как при сильнейшей пневмонии. Один только я, непонятно как, выжил – видимо в детдоме мне прививок наставили не зря. Что-то сработало. Я почти две недели там валялся, среди трупов – еле шевелился. Ладно, хоть еды и воды там вдоволь было – из всех кто мог это съесть и выпить остался только я. Мне там припасов на полгода хватило – я полгода не выбирался из «крытки» – сидел там как мышь. Боялся, что зараза во мне живет, и я буду оружием, что сразит других. От нечего делать – пытался расшифровать документы, что из сейфа взяли…
– Расшифровал?
– Так говорю же тебе – делать было нечего. Когда сидишь в пустом доме и не ломаешь голову над тем, где взять еды и воды, то скучно становится – вот я и со скукой и боролся – что бы не «поехать шифером». А расшифровка знаешь, как у меня голову нагружала? Кабы не эти документы я бы спятил. А потом… потом я выбрался из «крытки» в город и там столкнулся с этой ведьмой… Ты не знаешь кто она… Она демон войны, чудовище… Не обольщайся её видом… она ужасна…
Костя вздохнул, и облизнул губы.