Золото Колхиды
Шрифт:
Инстинктивно я сделал шаг в сторону, подумав даже — а не укрыться ли мне за Гераклом? С полубогом-то ничего не сделается, разве что Зевс с Олимпа шибанет молнией, так и то, не факт, что попадет, а коли и попадет, то не факт, что будут какие-то последствия. Вон, в моего родича и гидра плевала, и лев его грыз, и медные птицы перьями обстреливали, а ему хоть бы хны…
А Геракл тоже не круглый дурак, хотя и выглядит простаком. Похоже, он сам растерян (да и напуган, чего уж там скрывать!), теперь пытается сдвинуть меня с места и заслониться собственным зятем, словно
Наглая девица что-то еще сказала, но договорить не успела. Внезапно и резко стемнело, а мы с Гераклом синхронно закрыли глаза, но даже сквозь сомкнутые веки почувствовали, что что-то сверкнуло. Не молния, но похожее. Бах!
— Ме-ее…
Раскрыв вначале один глаз, потом второй, я увидел, что на том месте, где только что возлежала наглая туземка, метящая в жены Геракла, теперь стояла беленькая симпатичная козочка с черной челкой и парой остреньких рожек. Видимо, она еще не осознавала своего положения, потому что по-прежнему что-то блеяла, обращаясь к Артемиде. Верно, отругивалась.
— Ме-ме.
Мы опять переглянулись с Гераклом и перевели взоры на Артемиду.
— С-сестрица, а это не с-слишком? — слегка заикаясь поинтересовался герой.
Артемида перевела дух и опять стала сама-собой — не грозной богиней, а милой девушкой, которую я очень люблю. Осмотрев свое творение критическим взглядом, сказала:
— Ничего, бывало и хуже. А коза — это все-таки не лягушка. Я, поначалу, собиралась ее в лягушку превратить, но передумала.
И впрямь. Коза, это все-таки покрупнее, чем лягушка. Хотелось что-то сказать Гераклу — мол, вот такая жена тебе и нужна, другую не заслужил, но решил промолчать. На него сейчас и так смотреть жалко.
— И что ты там еще проблеяла? — поинтересовалась Артемида, обращаясь к козе.
— Мме-ме!
— Ишь ты, какая грозная… — усмехнулась моя богиня. — Ну, словно Гера.
Артемида и козий язык понимает? Вот это да!
— Мме-ме-ме! Ме-ме!
— И говорливая… Ну-ка, повтори, что ты со мной сделаешь?
— Ме-е!
Нет, не удержусь. Рискну даже испортить отношения с шурином, но уж так все смешно выглядит. И девица, до сих пор не понявшая, что она уже не человек в козу и грустный герой.
— Теперь тебе придется свою бывшую девушку выпасать, а иначе ее волки сожрут, — сообщил я, стараясь не расхохотаться. Но коли бы захохотал, то не от смеха. Так, чисто нервное, от пережитого.
— Сожрут, — кивнул наш герой. — А если не волки, так сами селяне.
Да что же это такое! Никогда не видел Геракла настолько удрученным. Неужели эта туземка ему так запала? Ну, подумаешь, козой стала. Коза, она и есть коза. Если молока не дает, ее съедят.
— Жаль, Гиласа нет, — вздохнул я.
— Думаешь, он бы ее пасти стал? — оживился Геракл.
— Он с сатирессой сдружился, а уж с козой бы тем более поладил. И выпасал бы, и от хищных зверей берег… Ну, и все прочее.
Про «все прочее» Геракл пропустил мимо ушей. Зато принялся загибать пальцы, прикидывая, через сколько дней здесь должно появиться наше судно. Посчитав, пришел к неутешительному
— Долго, — вздохнул герой. Посмотрев на козу, грустно сказал. — И на кой ты за мной поперлась, дура рогатая? Тот парень бы тебя в жены взял, а мне-то с тобой что делать?
— Может, ты ее жениху вернешь? — предложил я. — Скажешь — я ее силой не уводил, сама пошла, а я, как честный человек, возвращаю тебе невесту.
Геракл посмотрел на меня, как на умалишенного.
— Кого я верну? Козу? Да кому она нужна-то в виде козы? Только на мясо.
— Ну и что, что она коза? Коза тоже человек, хоть и с рогами. Скажешь — мол, твоя невеста своим бегством прогневала богиню, теперь за это превращена в мелкую и рогатую скотинку, а тебе приказано ее охранять, пасти и сено косить. Авось, со временем Скела опять в женщину превратится.
— Не поверит.
Артемида, слушала наш разговор и долго сдерживалась, чтобы не засмеяться. Наконец, не выдержала. Отсмеявшись, уткнулась мне в плечо лбом (я чуть не растаял от нежности), повернулась к младшему брату и потрепала того за плечо:
— Братец, да не переживай ты так. Я эту нахалку только до завтра в козу обратила. Пусть побродит, траву пощиплет, подумает, а стоит ли хамить незнакомым людям, да еще и чужую постель занимать? Не поймет, так я ее навеки козой оставлю. Но тоже ничего страшного. Козла встретит, вроде тебя, козляток ему родит. Будут пастись и тебя вспоминать.
Геракл, услышав такие слова, сразу же воспрянул духом. Даже на сравнение с козлом не обиделся. А может, тут козел не оскорбление для мужчины, а наоборот, похвала? Ухватив свою бывшую подругу за рога, потащил ее в сторону, где трава была погуще и повкуснее. Но та упиралась всеми четырьмя копытами и нервно отблеивалась. Видимо, не понимала, что ей добра желают.
— Слышала, дура? Я тебя до завтра попасу, постерегу от волков, так уж и быть, а потом домой отправляйся, падай жениху в ноги и проси — мол, бери меня замуж. Откажешься — точно волкам скормлю.
[1] Фридрих Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства. Кстати, имеется очень прелюбопытный комикс, созданный по этой книге.
Глава 8
Козье приданое
У Геракла, если здорово припечет, может появиться и терпение Прометея, и работоспособность Сизифа. А иначе как объяснить, что он всю ночь не сомкнул глаз, охраняя козу? Девушка поначалу не поняла, что с ней случилось, но отойдя напиться к источнику, посмотрела на себя в падающей с камня воды… Первый раз видел козу, сидевшую на заднице и пялящуюся на собственное отражение. Но деятельная натура девушки, укрытая в козе, вырвалась наружу. Скела, ошалевшая от увиденного, носилась по полянке, пытаясь насмерть забодать все попавшиеся на пути деревья и даже пару раз ткнула рогами несчастного Геракла. Но ей хватило ума не нападать на Артемиду или на меня. Артемида могла бы превратить ее еще в кого-нибудь, похуже, а я бы просто огрел козу промеж рогов, плюнув на все приличия.