Золото наших предков
Шрифт:
Но Бардыгин неожиданно энергично воспротивился:
– Ты это… ты чо… три дня… Тебе хорошо, ты не расписывался, а я за всё это отвечаю. Не, я с ума за эти праздники сойду от беспокойства, если по накладной не сдам…
Начали вынимать содержимое коробки. Там оказались банки из-под кофе с золотосодержащим песком и колбы с электролитом, тоже содержащим золото. Взвесить колбу отдельно от электролита оказалось невозможно, пересыпать песок, чтобы узнать чистый вес – некуда. Вспыхнула перебранка, в ходе которой снабженцы всё более соловели. Пашков же укреплялся во мнении, что этот материал сейчас лучше не принимать. Нет, он не
В первый после праздников рабочий день, когда Пашков ожидал снабженцев, на склад вдруг заявился сам Шебаршин.
– Сергей Алексеевич, вы перед праздниками приняли золотосодержащий материал от снабженцев по накладной? – вопрос звучал угрожающе.
– Он у меня, здесь…
– Вы его приняли!?
Пашков молчал, не зная что отвечать. Он боялся выговора за то, что держит на складе фактически неучтённый материал. В то же время не хотелось подводить снабженцев, ведь им за то, что уехали, оставив материал под «честное слово», тоже нагорит.
– Видите ли… у нас было мало времени и мы его просто опечатали и положили на склад, – дрожь в голосе выдала волнение Пашкова.
– Значит вы просто так, без документального оформления приняли этот материал… Вы хоть представляете, сколько он стоит!?
Пашкову стало жарко на его холодном складе. Тут на складе появился Калина:
– Что случилось Владимир Викторович?
– Что-что!.. Ваш кладовщик просто так, без всяких накладных принял на склад материал в котором растворено больше килограмма золота. Чёрти что. Почему вы Пётр Иванович не проконтролировали, не заставили их всё сделать как положено?!
– Подождите, Владимир Викторович. Они же все материально ответственные лица, и снабженцы, и кладовщик. Зачем взрослым людям нянька, а если кто-то из них и виноват, то надо установить кто именно.
Спокойствие и логичность суждений Калины, тем не менее не успокоили Шебаршина.
– Разберёмся… Только меня не удивит, если в этой коробке чего-то не будет хватать, а мы ведь за всё это уже деньги перевели, – Шебаршин бегающими глазами смотрел то на кладовщика, то на начальника производства, – сейчас вызываю снабженцев, – он вынул из барсетки сотовый телефон и стал звонить в офис…
Бардыгин появился где-то через час. Его лицо свидетельствовало, что он достаточно бурно отметил праздники.
– Как вы могли бросить ценный материал, не сдав его по накладной! – коршуном налетел на него директор.
Испуганный снабженец, который по всему не очень хорошо помнил, что происходило до праздников, что-то растерянно забормотал в оправдание… Директор распекал его минут пять, потом приказал:
– Прямо сейчас, при мне сдавайте материал кладовщику.
На этот раз нашли всё что нужно, порожнюю посуду, банки, взвесили электролит, песок… Всё совпадало с актом приёма-передачи… Всё, кроме одной позиции. В акте значилась пластина платиновая и её вес, 218 граммов. Этой пластины
– Вы понимаете сколько стоит эта пластина… это… это десять долларов за грамм, больше двух тысяч!.. Я не знаю, кто из вас украл… но я клянусь вы мне сначала всё, до последнего цента заплатите, а потом я вас посажу!! Я вас!!..
– Слушай, я не вскрывал коробку, там всё, что ты привёз… ты же опечатал её, печать же цела была, – Пашков оправдывался перед снабженцем, который, казалось, моментально постарел лет на десять. В его глазах застыл ужас… ужас простого, нищего человека перед суммой, которую грозил взыскать с него хозяин фирмы, в которой он успел проработать всего полторы недели и ещё не получил ни одной зарплаты.
Наоравшись, Шебаршин вновь стал нервно набирать номер на своём сотовом телефоне. Калина всё это время, сохранял спокойствие, казалось, даже его природная суетливость куда-то исчезла. Он только негромко уточнил у Пашкова:
– Ты по накладной ничего не принял?
Получив утвердительный кивок, он удовлетворённо усмехнулся и снисходительно посмотрел на беснующегося директора. Шебаршин, наконец, дозвонился… до Ножкина.
– Юрий Константинович, у нас ЧП… Что-что… воровство или головотяпство, точно ещё не знаю… А вот, кто виноват и надо разобраться. Во всяком случае, твой новый снабженец один из основных подозреваемых…
Шебаршин стал сообщать Ножкину подробности «ЧП», явно желая повесить на него расследование. И тут Пашков, стоящий недалеко от директора, который стал перекладывать мобильник из одной руки в другую… Пашков услышал, как Ножкин спрашивает, сдал ли снабженец материал кладовщику или нет… На это Шебаршин ничего не ответил, а стал кричать в трубку, что в фирме бардак в деле приёма-сдачи ценных материалов… Но Ножкин, похоже, упорно выяснял, на ком персонально, в данный момент висит пропавшая пластина. Шебаршин, видимо, раздражённый этой настойчивостью, наконец, ответил:
– Да не принял кладовщик ничего, так что теоретически целиком и полностью виноват твой снабженец. Вот так, принимай меры, либо доставай пластину, либо… ну ты знаешь что делать.
Калина ободряюще подмигнул Пашкову. Он недолюбливал молодого самоуверенного хлы-ща Ножкина, и был рад, что тот со своими подчинённым в полном дерьме. Тем не менее, Пашков переживал случившееся очень тяжело. Домой он пришёл в таком состоянии… Настя с тревогой спросила о самочувствии. Пашков отговорился, что просто сильно устал – не хватало, чтобы ещё начала переживать и жена.
На другой день выяснилось, что никакого воровства не было. Бардыгин съездил в организацию, где получал этот злополучный материал и определил, что тамошний кладовщик, выпив со снабженцами, просто забыл положить в коробку пластину стоимостью в две с лишним тысячи долларов. Бардыгин привёз этот серебристо-бледный, отдалённо напоминающий алюминий небольшой кусок металла, из-за которого возникло столько крика, столько испорченной крови… сдал по накладной Пашкову.
– Ну, всё… иду увольняться. Мне такие стрессы не нужны, я своему здоровью и семье не враг. Гори она ясным огнём эта фирма и этот Шебаршин!.. – держась за сердце, говорил незадачливый снабженец.