Золото Нижнего мира
Шрифт:
Федр натянул штаны, сунул ноги в ботинки и вышел наружу, подышать после кошмара. Лагерь спал, только позвякивали уздечками стреноженные рапторы, да где-то слева за палатками Ил-Лаарт проводил с Пупом очередной логопедический урок. В этот раз он решил использовать похабные солдатские песенки. Терпеливо и негромко Пожиратель Плоти диктовал:
— А сейчас повторяй за мной: «У жрицы тонкие ключицы, но нужен толстый червь для жрицы…»
— П-п-п. Пу-у-у!..
— Ладно, тогда вот это: «Маджаи и воин нагие лежали. Ужасно, ужасно сердилась маджаи».
— Не
Палатка Хино была слабо освещена изнутри. Комдив тоже не спал — его могучая фигура обрисовывалась темным силуэтом на ткани. Зак занимался чем-то не вполне понятным. Не то жезл начищал, не то кинжал точил. А может, делал массаж Хино, раз уж ни на что другое не способен? Федр тихонько подкрался поближе и заглянул в щелочку.
Глазам его открылась возмутительная в своем неправдоподобии картина. Орк с пыхтением орудовал иглой и ниткой. Но в руках у него была не прохудившаяся гимнастерка или драный носок, а отрез из волшебного Чед-Насадского невода! Даже отделенный от сетей, лоскут мерцал золотистым светом. Маггут сделал последний стежок, встал и с довольным выражением на лице расправил перед собой рукоделие.
Федр прыснул — в руках у неустрашимого комдива находилось ажурное боди. Зак вздрогнул и свирепо уставился на нежеланного свидетеля.
— Ты чего, брат? — вполголоса сказал Федр, влезая в палатку. Хино спала с глубоко усталым выражением лица. — Решил младшей жрице подарок сделать? Отличное бельишко, кстати, кого хочешь возбудит. Кроме тебя, конечно.
— Ошибаешься, это не для нее, — ворчливо сообщил Зак, отвернулся и начал примерять сетчатое «бельишко» на себя.
Федр оторопел.
— Погоди-ка! Кого ты хочешь соблазнить этим нарядом? Неужели задумал приманить надоедливый дух Джадога и убить его? Если так, буду очень благодарен.
— Не мели ерунды. Я слишком честен и не могу отбивать сердечного друга, пусть даже призрачного, у боевого товарища… — Черноорк насладился замешательством Федра, хохотнул и сказал: — Волшебная сеть защитит меня от колдунов. Хино-то сейчас не в лучшей форме. Кроме того, чародейский «невод» притянет золото и наверняка вернет мне мужскую силу.
Он наконец сумел втиснуться в золотистый наряд целиком. На секунду замер, прислушиваясь к новым ощущениям — и вдруг расцвел.
— Работает! Хренова сеть работает! Ух, какая твердость! Но почему мой «хорхой» стал таким крошечным? — разволновался вдруг комдив. — Эй, а я сам-то не уменьшаюсь?
— Все путем, — успокоил его Федр, — ты прежнего размера. Сам же знаешь, твои причиндалы — бесценный предмет, в теории буквально источник жизни в этом чахлом мирке. Вот сети и прячут их от опасностей. Тараканы выжили при всех катаклизмах, в отличие от динозавров, а ведь тоже были меньше наперстка.
— Ты прав, брат! — сказал заметно успокоенный комдив, но перед этим все же содрал с себя боди и убедился, что изменения в анатомии аннулированы. К сожалению, вместе с положительным эффектом. — Не о наперстке, конечно, а в остальном.
Федр отрицательно покачал головой. Чед-Насадская сеть и впрямь кардинально минимизировала причиндалы орка за какую-то пару секунд. Кто знает, что станется, если носить боди дольше? Вдруг все напрочь атрофируется?
— Не могу отнимать у тебя такую ценность, это не по-товарищески. Ладно, не буду мешать. Но обещай, если боди приманит-таки мятущийся дух Джадога, ты его развеешь мощным ударом в пах.
— Заметано, брат!
Федр выбрался из палатки Хино и, насвистывая «У жрицы тонкие ключицы», двинулся к себе. Он уже почти дошел, когда его внимание привлекло какое-то движение возле черепах. Там как будто перемещалась, пригибаясь, высокая фигура в одежде с капюшоном. Давние подозрения о шпионе, внедренном в ополчение негодяем Шмурлагом, вспыхнули новой силой. Что, если сейчас злодей совершает диверсию? Насыплет острых камешков да колючек между панцирем черепах и кожей, животные взбесятся от боли во время марша и перетопчут половину войска!
Политсоветник побежал к загону.
Черепахи спокойно спали. Федр заглянул внутрь каждой, осмотрел снаружи. В штабной похрапывал свернувшийся калачиком Отож — ответственный гремлин всегда находился вместе с подопечными. «Может, показалось», — подумал Федр, но тут со стороны Булькиной посудины донесся подозрительный звук. Будто кто-то осторожно сверлил днище. Политсоветник запустил руку в «карман» на внутренней поверхности панциря штабной черепахи и нашарил там массивные кусачки для подрезания когтей. Теперь он был вооружен, почувствовал себя уверенней и смело покинул броню.
— Эй, ты! — рявкнул Федр, грозно щелкнув кусачками. — Стоять! Бросай оружие!
Заворочался разбуженный гремлин, однако посторонний звук стал только громче. Федр бросился к гиппопотаму.
Под лоханью копошилось приземистое существо, не очень-то похожее на длинную фигуру в капюшоне. Толком разглядеть его не удалось. С нетопыриным писком тварь метнулась к Федру. Он отмахнулся щипцами, проворный враг увернулся. Противники закружились в смертельном танце. Злобное существо было лишь немногим больше собачонки, однако пасть имело как у крокодила, а его передние лапы заканчивались тремя острыми загнутыми когтями. На тощем тельце кое-где топорщились желтые перья. Федр никак не мог пнуть или стукнуть тварь. Она же атаковала куда удачней — ее зубы несколько раз лишь чудом избежали встречи с Федровой ногой.
Помощь пришла, откуда не ждали. Перед Федром мелькнула золотая вспышка, и в аккурат на зубастого врага обрушился Ил-Лаарт. Мелкая тварь рассыпалась как спичечный домик, а Угорь пробежался по кругу, подпрыгнул и издал радостный вопль. На спине его, судорожно цепляясь за стоящие торчком шипы, болтался бедняга Пуп.
— Поздравь нас, этруск! — Недавняя обида на человеческий расизм была благополучно забыта. К Пожирателю плоти вернулась обычная жизнерадостность. — Лишенец научился произносить мое имя! Ну-ка, Пуп, говори!