Золото Нижнего мира
Шрифт:
— Теперь ты меня видишь. Что дальше?
— Приветствую тебя, золотой Угорь Ил-Лаарт, Ненасытный Пожиратель Плоти, — тихо выдавила драу. Ее звучный голос куда-то испарился, она сипела как бродяжка из чахоточного барака. — Покоряюсь воле твоей. Моим последним желанием…
— Стоп, стоп! Я разве спрашивал о последнем желании, старуха? Во-первых, ты мне не кажешься аппетитной, а во-вторых, я верен другой жертве. Скажи-ка лучше, эти мерзкие браконьеры с сетями — твои слуги?
— Да, сир Пожиратель. А что?..
— Ненавижу сети! — рявкнул
Мастерица Сострадания отшатнулась, закрыв лицо руками. В следующий момент улочка наполнилась почти невидимым глазу движением, криками боли и отчаяния, стуком падающих тел и другими приметами бесчеловечной расправы могучего Угря над браконьерами.
Через минуту все было закончено. Ловцы в разодранной на полоски одежде ковыляли прочь, жалобно подвывая. У каждого между ягодицами торчал обрывок сети. Четверо слуг щеголяли дополнительными «украшениями» — крюки их багров были превращены в ошейники, рукоятки переломаны. Мастерицу Сострадания стремительно уносил вдаль перепуганный раптор. Еще недавно хозяйка жизни, драу сидела на нем задом наперед абсолютно голая — но счастливо улыбалась оттого, что избежала смерти в брюхе Пожирателя плоти.
— Ну что же, я отчасти удовлетворен, — сообщил Ил-Лаарт, проводив браконьеров теплым взглядом. — Теперь перейдем к тому, что привело меня сюда.
— Пуп научился говорить «мама»?
— Скоро научится. Но сейчас не об этом. У меня вопрос к тебе, этруск. Притом весьма щекотливый.
— Рад помочь. Брат, можешь отойти на десяток шагов? — попросил Федр. — Заодно расспроси Минджуку, о каком предательстве толковала старуха.
Зак кивнул, сгреб гоблина за шиворот и потащил на допрос.
— Вы, этруски, известные специалисты в вопросах секса, — начал Ил-Лаарт. — Поэтому ты обязан помочь мне советом. Вернее, одному моему знакомому божеству… Обстоятельства сложились так, что он уже несколько сотен лет не имел близких связей с представителями своего вида. Сам понимаешь, для здоровья это крайне вредно. Однако гипотетически мой знакомый может получить партнера. Молодого симпатичного, почти необъезженного хорхоя.
— Мальчик или девочка? — спросил Федр. — Интересуюсь исключительно в профессиональных целях.
— Неважно, неважно, — нетерпеливо отозвался Угорь. — Важно другое. Будет ли такой контакт извращением?
— В Верхнем мире богам можно все. Они не подчиняются мнению толпы! — заверил Угря политсоветник. — Твой друг может не переживать по этому поводу.
Ил-Лаарт от избытка чувств перевернулся в воздухе, едва не уронив Пупа, потрепал Федра по щеке плавником и явно намерился убежать.
— Постой-ка, сир Пожиратель! — разволновался Федр. — Ты ведь не бросишь нас здесь одних? Вдруг браконьеры вернутся? Нам хочется добраться до лагеря живыми и свободными.
— И впрямь, — спохватился Угорь. — Что ж, пошли. Я знаю короткую дорогу. Правда, придется проломить парочку стен…
Он красивой иноходью побежал по улице, время от времени запрокидывая голову и выпуская в
— Что набрехал тебе этот помет больной черепахи? — спросил Федр и кивнул на гоблина. — За сколько квачей продал командиров?
— Утверждает, что никого не продавал. Только сказал помощнику Мастерицы, что очень сильный турист не прочь сразиться в Ямах. Говорит, хотел всего лишь получить процент с выручки, если она меня уговорит.
— Очень скромный процент, — проблеял Минджуку. — Клянусь, я не знал, что эта злодейка захочет схватить вас, сиры!
— Надо бы продать тебя собирателям трупов. Поступил бы в армию некромантов как зомби, — сказал Зак. Минждуку затрепетал в ужасе. — Но мы не какие-то беззаконные браконьеры. Пусть с тобой разбирается отшельник Волосебугу.
— А мы уж попросим, чтобы он изготовил из тебя гровела, — строго добавил Федр. Пронырливый гоблин задрожал еще сильнее. — Он могучий колдун и легко освоит это некромантское умение. Но главное, сегодня же доложи Боксугру, что тебя следует хорошенько оштрафовать!
— Нет, только не это, — заныл незадачливый гоблин. По щекам его покатились крупные слезы.
Зак с уважением взглянул на политсоветника и поднял большой палец.
Едва золотоискатели прибыли на постоялый двор, черноорк с загадочным видом отправился в номер Хино. Очевидно, собирался поразить младшую жрицу зубодробительным рассказом о своем героическом сражении.
Федр же, издалека услыхав резкий голос маджаи, которая перекрикивалась с тучным хозяином возле загона с рапторами, направился к покровительнице.
— О чем дискуссия? — встрял он.
— Этот прохвост требует денег за уборку навоза! — возмущенно воскликнула Фундис.
— Сиятельная, услуги уборщиков дороги. Навоза очень много, — гнул свое жадный корович. — Как удобрение он не годится, продать нельзя.
— Сколько? — поинтересовался Федр.
— Сколько бы ни просил, у нас лишних денег нет! — отрезала девушка. — Не мешай, иди лучше своих гоблинов заставь поработать. Вот кто прохлаждается без дела! Решено, пусть они лопатами в загоне помашут.
— Всего одна кордоба, сир, и проблема решена, — сообщил толстяк.
Фундис вновь попыталась возмутиться, но поперхнулась. Политсоветник небрежно извлек из кармана штанов шесть кордоб — две из них гривенниками и полтинниками — и отделил одну крупную золотую монету от внушительной кучки, едва поместившейся в широкую ладонь. Хозяин со смешком выхватил кордобу, коротко поклонился и был таков.
— Ты взломал мой походный сундук? — прошипела маджаи.
— Обижаешь, подруга. Заработал в шапито! Зак победил какого-то местного громилу. А я на нашего сотника поставил.