Золото по ленд-лизу. Повесть
Шрифт:
– Теперь и воевать можно, – вщелкнул диск старшина на место и повесил ППШ на плечо. – Отличная машинка.
Знаешь, Сань, не люблю я этих чекистов. Очень уж они въедливые. Один майор из особого отдела стрелковой дивизии, когда мы вышли на ее охранение после задания, мордовал нас трое суток. Пока не выяснил, что десантники. И потом смотрел волком, очень уж ему хотелось нас в расход пустить. А еще, сука, «парабеллум» мне так и не вернул. Мол, младшим командирам не положено.
Так, Сань, на тебе тоже ППШ, – вывернул из закостеневших рук чернявого сержанта автомат. – Собери
Он отпихнул ногой, какой-то валяющийся на проходе блестящий кусок металла и выбрался наружу.
Когда Сашка появился из самолета, с туго набитым вещмешком в руках и полевой сумкой на шее, Тим сидел неподалеку и молча курил папиросу.
– Ну, как? – шмякнул у его ног сидор матрос. Присев рядом.
– Всем хана, – безнадежно махнул рукой старшина. – А ребята, видно, смелые были. Пилот так со штурвалом в руках и застыл. Капитан, и с двумя орденами «Красного Знамени». Штурмана расшибло в лепешку о приборную доску. Оба стрелка тоже мертвые. Верхний в турели завис, а нижнего при ударе вдрызг размазало.. Это, видать, они того фрица и завалили. А он их. Только вот что, непонятно. Парашютов у экипажа нет. Или сейчас без них летают?
– А мне вроде все ясно, Дим. На вот, погляди.
Сашка достал из кармана бушлата и протянул ему вспыхнувший на солнце ярким светом, небольшой слиток.
– Что это? – взял его старшина в руку и едва не уронил. – Тяжелый!
– Ты посмотри повнимательней.
Тим повертел слиток перед глазами и обнаружил на одной из его граней небольшое клеймо в виде герба СССР. А чуть ниже выбитые цифры.
– Никак золото? – удивленно вскинул брови.
– Именно. Там, в самолете, два ящика с ним, и на полу еще много валяется. Ты этот брусок ногой пнул, – рассмеялся Сашка.
– Ну, дела-а, – протянул Тим. – Теперь и мне дошло, отчего у летчиков парашютов нет. Они перевозили особо ценный груз, а которые в бомбовом отсеке – охрана. Видать «нкэвэдэшники» заставили оставить парашюты, что б те не выпрыгнули, если собьют. Не доверяли, гады. Интересно, а куда мог лететь этот бомбардировщик? А, Саня?
– Судя по документам, которые у полковника – из Москвы в Мурманск.
Сашка отстегнул клапан офицерской полевой сумки, вынул из нее сложенную вчетверо бумагу, малинового цвета удостоверение и протянул старшине. – Ознакомься.
В удостоверении, с двумя красными, расположенными по диагонали полосами, имелось фото человека в военной форме с четырьмя шпалами на петлицах и надписью «Главное управление контрразведки «СМЕРШ» на правом развороте. А чуть ниже «Полковник Азаров Алексей Иванович – начальник отдела», синяя гербовая печать и неразборчивая подпись.
– Да, – нахмурился Тим. – Не повезло тебе полковник, – и развернул плотную бумагу.
В ней значилось, что полковник Азаров и майор Коваленко с группой военнослужащих из девяти человек, направляются в командировку в Архангельск для выполнения особо важного задания. На бумаге синели оттиски печати и углового штампа «НКВД СССР».
– Бойцы, что с ними, – кивнул Сашка на справку, –
– А мне доводилось, – ответил Тим. – Нас когда после первой операции, из Белоруссии передислоцировали в Подмосковье туда, перед второй заброской, из этой бригады два инструктора приезжали. Мастера спорта. Проводили с личным составом занятия по подрывному делу, стрельбе и рукопашному бою. Неплохие ребята.
– Так, ладно, – вернул он Сашке документы. – А что это у тебя за сидор? – хлопнул по тому ладонью.
– У переборки лежал, в нем продукты. Наверное, сухой паек.
– Ну, что ж, в таком случае давай подрубаем, – сказал Тим. – Жаль парней, но мы пока живые.
Сашка достал из мешка кирпич серого хлеба, банку консервов с иностранной этикеткой и завернутый в газету солидный шмат сала.
– «Правда», – уважительно произнес старшина, взрезав финкой банку, и нарезая пахнущий чесноком кусок, на крупные ломти.
Затем друзья без особого аппетита поели, думая каждый о своем.
На фронте и в лагере они повидали немало смертей, и вот очередная. В своем новом обличье.
Далее, желая узнать новости, которых были долгое время лишены, с интересом прочли все, что имелось в газетном листе. От корки до корки.
В том числе передовицу о наступлении советских войск по Курском.
Да, совсем другая пошла война, – значительно сказал Тим. – Не все коту масленица.
Когда Сашка, спрятав газету в карман, убрал в мешок остатки хлеба и сало, он достал из своего мятую пачку «Беломора» и закурил. Чиркнув спичкой.
– Саня, так ты говоришь, там, – кивнул на самолет,– целых два ящика такого добра? (взвесил на ладони слиток).
– Ну да, – деревянные, вроде зарядных. Один, на котором лежит майор, развалился, а второй, такой же. Только целый и опломбирован.
– И на хрена в Мурманске это золото? Пули из него отливать?
– Кто его знает, – пожал плечами Сашка. – Может оно для союзников.
– Каких таких союзников? – вскинул на него глаза приятель.
– Ну, вон тушенку мы с тобой ели, – показал Сашка на пустую банку, – вкусная?
– Ничего. Я раньше никогда такой не пробовал.
– Так вот, она американская. «Второй фронт» называется. Англичане и американцы гонят сюда, в Заполярье, по морю, караваны судов с военной техникой, снаряжением и продовольствием. И разгружают их в портах Мурманска и Архангельска.
– Не трави.
– Гадом буду! Наш «охотник» один такой до Соломбалы* сопровождал. А на палубах транспортов самолеты, танки и грузовики. Сам видел. Неужели ничего про это не слышал?
– Нет. В лагере, сам знаешь, не до разговоров было.
– Ну, так вот. Как нам рассказывал замполит, это все доставляется в СССР в качестве военной помощи.
– Так возможно, золото везли в Мурманск как оплату за нее?
– Ну, этого я не знаю,– почесал Сашка затылок. – Может и так. Замполит не говорил, а мы не спрашивали. Кстати, оружие у них неплохое. На нашей коробке английский «Эрликон» стоял, – это зенитный пулемет. Так мы с боцманом из него немецкого «фоккера» срезали.