Золото поступает в слитках
Шрифт:
– Я считаю карьеру моего сына просто блестящей, и при этом, повторяю, он очень скромный. Почти никогда не говорит о своей работе. – Голос миссис Эшбьюри, глубокий, красивого низкого тембра, от возбуждения поднялся на октаву выше и сейчас стучал в барабанные перепонки, подобно граду по железной крыше. – Но Роберт чувствует, что Генри не интересуется его проблемами. Держу пари, Генри, ты даже не знаешь об их последних нововведениях или о том, что Боб…
– У меня достаточно своих дел, – пробурчал Генри.
– Но
– Да, моя любовь. Но я слишком устаю и, когда добираюсь до дому, не хочу говорить о бизнесе.
Миссис Эшбьюри вздохнула:
– О, вы дельцы! Боб, в сущности, такой же. Из него клещами не вытянешь ни слова о делах.
– Где он сейчас? – поинтересовался я.
– Внизу, в бильярдной, с менеджером по сбыту Паркером Стоулдом.
Эшбьюри кивнул мне:
– Пойдемте, Лэм. Спустимся, и вы познакомитесь с Бобом и Стоулдом.
Прощаясь с миссис Эшбьюри, я произнес те банальности, которые говорятся в подобных случаях, а она, взяв мою руку, несколько задержала ее в своей. Когда я нагнал Генри Эшбьюри, он уже шествовал по длинному коридору. Мы спустились вниз по лестничным маршам, и вскоре я заметил комнату с длинным столом для пинг-понга. Напротив, вероятно, находилась бильярдная. Оттуда доносились стук шаров и голоса.
Эшбьюри открыл дверь. Человек в смокинге, собиравшийся стукнуть по шару, выпрямился и положил кий:
– Хэлло, губернатор!
Это и был Роберт Тиндл – парень со скошенным лбом, длинным прямым носом и глазами цвета дешевого мрамора – водянисто-серыми с грязноватой радужной оболочкой. Он вяло пожал мне руку. Его партнер выглядел немного старше Боба. У него были слишком близко поставленные глаза, но густые вьющиеся волосы и хороший рот. Он явно воспринял наш визит как нежелательное вторжение и отозвался на представление невнятным «счастлив знак…ся», даже не протянув мне руки.
Утром дворецкий поднял меня в семь часов. Я побрился, оделся и спустился в спортзал – просторную пустую комнату в полуподвальном этаже, примыкавшую к бильярдной.
Спортзал казался заброшенным, словно им никогда не пользовались. Но тут было множество спортивного инвентаря: подвесные груши, штанги, булавы, гантели, тренажер, борцовские маты, в дальнем углу – боксерский ринг. На сетке висели боксерские перчатки. Подойдя ближе, я увидел на них пожелтевшие от времени ярлычки с ценой.
На мне были теннисные туфли, свободные спортивные штаны, майка. Появившийся вслед за мной Генри Эшбьюри был упакован в плотный купальный халат. Он сбросил его и остался в боксерском трико.
Выглядел он ужасно.
– Ну, – сказал Генри, указав на свое округлое брюшко, – вот чем вам нужно
– Нет.
– Мне тоже не хочется, но я должен.
– Почему бы вам не постараться вообще сидеть прямо, добиваясь лучшей осанки?
– Я чувствую себя особенно уютно, свернувшись в кресле. Так мне удобнее.
– Тогда продолжайте упражняться, – распорядился я.
Он метнул на меня быстрый взгляд, по-видимому, хотел что-то возразить, но сдержался, вернулся к тренажеру и еще немного поработал с ним. Затем взвесился на весах и подошел к матам.
– Вы думаете, что сумеете научить меня тем приемам, которые демонстрировал вчера джеп? [1] – спросил он.
Я посмотрел ему прямо в глаза:
– Нет.
Он рассмеялся и надел халат. После этого мы посидели, поговорили о политике, пока не пришло время принимать душ и одеваться к завтраку.
1
Джеп – японец.
После завтрака Эшбьюри отправился к себе в контору. Позже, около одиннадцати, я встретился с Альтой, спускавшейся в столовую. Она, очевидно, уже слышала обо мне.
– Пойдемте, составьте мне компанию, пока я буду завтракать, – пригласила она. – Я хочу поговорить с вами.
Это был удобный случай познакомиться с ней поближе. Я помог ей усесться за стол и расположился напротив с чашкой кофе с сахаром и сливками, тогда как она пила черный кофе с тостами и курила сигарету.
– Итак? – спросила она.
Я вспомнил, как настойчиво Генри Эшбьюри советовал мне оставаться самим собой и не форсировать событий.
– Что «итак»?
Она расхохоталась:
– Вы ведь тренер, инструктор по физкультуре, – так, кажется?
– Да.
– Вы не очень-то похожи на боксера.
Я промолчал.
– Моя мачеха утверждает, что значение имеет не вес, но скорость нанесения удара. Она твердит, что вы неукротимы, стремительны, как удар молнии. Я должна как-нибудь посмотреть, как вы работаете.
– Я тренирую вашего отца. А он не увлекается боксом.
Она критически оглядела меня и заявила:
– Я понимаю, почему вы предпочитаете джиу-джитсу. Это, должно быть, интересно.
– Должно быть.
– Говорят, что вы великолепны, что вы перенимаете у японцев все лучшее и можете состязаться с любым противником…
– Это не совсем так.
– Но разве папа не видел сам, как вы перебросили через голову известного японского мастера по джиу-джитсу?
– Может быть, найдем другую тему для разговора?