Золото Русской Калифорнии
Шрифт:
Глава 12
Александр Михайлович Горчаков Берлин не любил. Но, работа есть работа, а «Большая Конференция» или же в трактовке тщеславного, сделавшего стремительную карьеру, пруссака Бисмарка — «Большой Берлинский Конгресс», созываемый для урегулирования и погашения конфликта Российской империи и Северо-Американских Соединённых Штатов пройдёт именно в «медвежьем» города. Так настоял император Константин, преисполнившийся странной симпатии к Бисмарку и именовавший юнкера в переписке с прусским королём не иначе как «наш славный бешеный Отто». Фридрих Вильгельм Четвёртый, разбитый болезнями и страшащийся австрийской гегемонии в германском мире, равно как и его брат, готовившийся унаследовать корону, решили
Первоначально дипломаты склонялись к Парижу, но Горчакову пришлось исполнять личное поручение императора и настоять на Берлине. На берега Сены дипломат всё же наведался, дабы сообщить Наполеону Третьему «наисекретнейшие» предложения своего монарха о перспективах союза России и Франции.
Константин через министра иностранных дел обещал поддержку внешнеполитическим устремлениям Наполеона, выказал одобрение активному продвижению французов в Северной Африке и предлагал заняться дележом разваливающегося Китая, чтоб потеснить англичан, хапающих безмерно. А провести конференцию в Берлине царь предлагал, дабы англичане не догадались о грядущем сближении двух великих континентальных держав и не начали чинить препятствия, как в приснопамятном 1801 году.
Александр Михайлович в ужас пришёл оттого, что ему вменялось тет-а-тет пересказать сей бред Наполеону Третьему, тем более. Константин сообщал, что в Мексике народ преисполнился роялистских настроений, прям таки жаждет снести очередное коррумпированное правительство и зажить спокойно под мудрым управлением монарха. Далее генерал-адмирал и император (морские дела самодержец по-прежнему направлял самолично, несмотря на множество иных забот) нагло врал, а может и не врал, мало ли. Горчаков всё-таки не всеведущ. Оказывается, отважные мексиканские партизаны от имени многострадального народа просили дать им короля — либо старшего брата царя. Александра Николаевича, или младшего, — Михаила Николаевича. Но, Российской империи разобраться бы с Калифорнией и Аляской, а посему великий князь Александр останется в Польше, ну а многочисленной родне великого Наполеона, почему бы и не короноваться в Мехико, ввести Мексиканское королевство в состав Французской империи.
— Ваше величество, — министр таки попытался «достучаться» до самодержца. — ваши воистину революционные инициативы могут обрушить складывающуюся десятилетиями…
— Систему сдержек и противовесов? — Константин рассмеялся. — полно, Александр Михайлова. Да после революционного 1848 года нет более никакой системы. Сами посудите — республиканская Франция — ныне империя. Вена едва не лишилась Венгрии и то. исключительно благодаря папенькиной приверженности к братству монархов. Сардинское королевство тщится объединить Италию, не чураясь помощи отъявленных революционеров, ярых при всём том католиков! Такой вот ералаш в старушке Европе. В Азии Китай полыхает, того и гляди распластают Цинскую империю как лакомый пирог на куски великие державы. А за океаном САСШ и русские колонии ведут войну. Нет, Александр Михайлович, всю внешнюю политику России необходимо отстраивать заново. С нуля. И вам сия честь выпала, уж не взыщите. И не ропщите.
Князь, собственно и не роптал, опытному дипломату нравилось работать с молодым императором. Горчаков вспомнил, как восторженно о малолетнем великом князе писал Пушкин, пророча «чудо-ребёнку» великое будущее. И ведь не ошибся поэт! Константин, к которому уже в юном возрасте относились как к зрелому, много повидавшему и испытавшему человеку; сумел утвердить Россию на Амуре и Дальнем Востоке, захватить огромные территории, а затем и закрепиться в Калифорнии. Вот только в войну с САСШ ввязался зря. слишком уж несопоставимы силы двух держав на североамериканском континенте. Но пока держались, держались заокеанские владения Российской империи, а Калифорния, оказавшаяся «золотой», каждодневно пополняла казну генерал-губернаторства,
«Странной войной» окрестили европейские дипломаты и газетчики противостояние России и САСШ. намекая на огромный военный потенциал стран и при этом крайне незначительные потери. Однако, судя по данным, предоставленным главе внешнеполитического ведомства. «Калифорнийский корпус» и «Особая Атлантическая эскадра Балтийского флота» извещали о гибели 7436 солдат, офицеров и ополченцев. Кроме того моряки лишились трёх военных кораблей и двух транспортов при атаке Бостона и береговых батарей. Что ж, жертвы были не напрасны, именно после «Бостонской мясорубки», САСШ предложили начать переговоры о мирном разрешении конфликта. Сами предложили! Первыми!!!
Дело действительно было знатное. Морские пехотинцы, набранные из кубанских пластунов, высадились ночью на побережье, сняли часовых, захватали почти полсотни орудий береговой обороны и держались до подхода основных сил. Бостонское ополчение, составленное из патриотически настроенных горожан и добровольческих дружин из окрестных поселений, видя ничтожные силы противостоящих им русских, ринулось в штыки. Картечь не пощадала отчаянно, но безрассудно прущий прямо на пушки «вооружённый народ». Два полка регулярной армии САСШ. прикрывающие город, не стали ввязываться в драку с русским десантом, особенно после появления в Бостонской бухте двадцати вымпелов эскадры Истомина и приложили все силы, дабы прикрыть эвакуацию населения вглубь материка. Морская пехота лишь обозначала преследование и занялась уничтожением портовой инфраструктуры, попутно затрофеивая корабли, стоящие в бостонской гавани.
Двое суток Истомин, точнее говоря, полковник Свиридов, командовавший отрядами десанта, владычнл в столице Новой Англин, выгребая на транспорта из фабрик и мастерских города всё ценное. Неприспособленные к погрузке тяжёлые и крупногабаритные вещи трофейные команды беспощадно уничтожали: разламывали, взрывали, сжигали…
Эскадра флота САСШ, прикрывавшая Нью-Йорк, всё-таки двинулась на север и положила конец бесчинствам «русских дикарей». Истомин, хоть и нанёс поражение неприятелю, вынудив янки отступить, в опасении подкреплений вражеского флота кораблями из южных штатов, дал приказ спешно грузиться и уходить из горящего во многих местах города.
То «варварское нападение» (в трактовке нот МИД европейских держав) наделало много шума. Владычица морей в ультимативной форме потребовала от России прекратить военные действия и вернуть в порты крейсера, бесчинствующие в Атлантическом океане. Горчаков вспомнил, как его прошиб холодный пот. едва император зачитал сию «телегу» (так самодержец именовал послания, получаемые по проводам телеграфных линий).
— Что с вами, Александр Михайлович, вам плохо? — Константин был само участие.
— Ваше величество, Россия в шаге от большой войны.
— Разве? Неужели вы, корифей в делах дипломатических, считаете, что Британия начнёт войну сама, не обзаведясь предварительно союзниками, каковым и выпадет доля гнать свои армии на убой, против страшных русских полчищ?
— Согласен, саксы любят и умеют загребать жар чужими руками, но не пройдёт и полугода. как Лондон сколотит против нас коалицию европейских держав и понудит отступить. Даже Пруссия, на которую вы. ваше величество, возлагаете надежды, как на верного союзника против устремлений Вены, пойдёт за Лондоном, а не за Петербургом.