Золото Русской Калифорнии
Шрифт:
Пока, насколько мог судить генерал-губернатор, тайну сохранить удавалось. Конечно, байки про золотые и серебряные россыпи ходили в народе, но так байками и сказками и оставались. В России считали, что хитроумный Константин, отчаявшись набрать народ в заморские колонии. сказками о золоте, молочных реках и кисельных берегах сманивает доверчивых крестьян. А усиленная работа по укреплению границы штата (губернии) списывалась на желание русских наилучшим образом подготовиться к отражению атак армии САСШ. победоносно завершившей войну с мексиканцами. Великобритания, вначале выказывала озабоченность проникновением Российской империи в Северную Америку, но после подписания мирного договора САСШ и Мексики после волнений в Европе, посчитала Россию хорошим противовесом к устремлениям североамериканцев по преобладанию на Панамском перешейке. То, что русские
Мысль о канале, связующем два океана вылилась в совместную декларацию Лондона и Петербурга о недопущении верховенства какой-либо из великих держав на перешейке, а если канал будет прорыт — то управлять mi должно международному консорциуму. И доля акций одной страны не должна превышать 20 %.
Такое странное единение «кита» и «слона» вызвало немало пересудов и версий. Но Образцов, с его-то опытом погашал — сближения Pocсии и Великобритании не будет, джентльмены намерены использовать русского медведя исключительно против зарвавшихся «кузенов». А в недалёком будущем непременно захотят англосаксы подтолкнуть САСШ к захвату Русской Калифорнии, если уж Вашингтон и сбросит в море «бородачей», то истечёт кровью после такой «пирровой победы», боевые качества русской армии известны всему свету…
Впрочем, САСШ сначала надо «переварить» территории, забранные у Мексики. Пока же особого желания перебираться на запад, не без оснований именуемый Диким Западом у североамериканцев нет. Фермеры, конечно, понемногу осваивают бескрайние просторы, но мал их поток, мал. Всё-таки прав великий князь — пока не знают в «большом мире» о калифорнийском золоте, считая общину русских старообрядцев, отгородившихся от мира, дикарями и чудаками вроде мормонов, десятков тысяч переселенцев с Восточного побережья на границах русского анклава не будет. А с теми, кто имеется — справимся, разве мы не внуки суворовских чудо-богатырей?!
К тому же Вашингтону придётся изрядно повозиться с мексиканскими партизанами, не признающими отторжения огромных территорий и не подчиняющихся приказам Мехико прекратить вооружённую борьбу. Всё-таки хорошо, что на русской территории по южной границе сразу обустроили сильную пограничную линию. И хотя грамотному офицеру претило такое «размазывание» батальонов по заставам, для противодействия партизанам это куда как лучше, нежели чем концентрация сил в наиболее крупных городах.
Вон, североамериканцы заняв Сан-Франциско рьяно взялись за обустройство военной базы, должной стать местом дислокации Тихоокеанского флота САСШ. Но пока пыльный и сонный городок не очень привлекал торговцев и купцов. Куда больше кораблей приходило в два русских порта. Везли железо в чушках, бумагу для круглосуточно работавшей типографии, товары американских фабрик — русские брали всё. Расплачивались или «сибирским» золотом, или серебром, не гнушались и обменом на меха.
После разгона браконьерских эскадр северная часть Тихого океана уже именовалась «доброжелателями» — «Русским морем». Со всех сторон звучали призывы покарать обнаглевших московитов, но Лондон ограничивался лишь выражением озабоченности, признавая право России защищать своё побережье. Череда революций в Европе не располагала к началу конфликта с Российской империей, тем более из-за авантюристических экспедиций сына русского императора где-то на краю географии.
Тем более мексиканцы не сдавались, преизрядно мешая победителям осваиваться в Лос-Анджелесе. Сан-Франциско, Монтерее. Полковник Игнасио, тяжело раненый и захваченный в плен отрядом полковника Ньюмена, едва оправившись от ран ухитрился бежать и. сколотив небольшой но воистину неуловимый отряд из нескольких десятков сорвиголов, бесчинствовал в окрестностях Монтерея. Североамериканские патрули выходили из Сан-Франциско Лос-Анджелеса и Монтерея не менее чем в полсотни всадников. Владычество САСШ над их частью Верхней Калифорнии оказалось весьма сомнительным. И хотя Игнасио убивал и русских, попавшихся на его пути, — так, два представителя Российско-Американской Компании пали жертвами мексиканских партизан, ущерб САСШ был несоизмеримо больше. В таких условиях колонизация американской Калифорнии заметно тормозилась. И вариант с Панамским перешейком был выгоден и Петербургу и Вашингтону. А то, что великий князь
Образцов отложил кольт, взял листок со статистическими данными. На сей момент в Русской Калифорнии насчитывалось восемь с половиной тысяч православных душ мужского и женского пола, считая с детьми. Мужчин несоизмеримо больше — солдаты всё ж таки первоначально перебирались в края здешние. Но уже идут, идут «караваны невест» предназначенные именно для заокеанских территорий, более никаких «хищений» девок гарнизонами в Сибири и на Амуре — всех невест перевозить в Константинополь-Тихоокеанский, строго-настрого указал Константин Николаевич. Впрочем, «рынок невест» образовался и в Сономе, ставшей эдаким «вольным городом» — плати пошлины и занимайся чем хочешь. В Сономе покупали-продавали всё что можно, и. разумеется, что нельзя. Оружие, боеприпасы, новомодные консервы, проволока для телеграфа, ткани, ювелирные изделия, женщины…
Для придирчивых и богатых русских солдат предлагались девственницы из мексиканских и индейских семей, неведомо какими путями похищенные или. скорее, выкупленные у родителей. Но как оно на самом деле обстояло, губернатора абсолютно не интересовало. По факту получал солдат жену, быстро обращал её в православие и уходил служить пограничником-ополченцем. заодно получая и земельный надел.
А дети народятся русские — какие тут могут возникнуть вопросы. Особая статья — матросы. Тут контр-адмирал Невельской рвал и метал, но против волю Константина не шёл. Матрос, нашедший пару, мог перевестись на суда пограничной службы или купеческие «корыта» Российско-Американской Компании, оставаясь формально на воинской службе, но зарабатывая хорошие деньги, позволяющие содержать супругу и детей.
Не миновала чаша сия и капитана Мезенцева. Бравый офицер долго сопротивлялся атаке экс-наложницы великого князя Перлиты-Моники, но в конце концов сдался, пришёл к губернатору с прошением разрешить брак с Моникой Константиновной Жемчуговой (так Перлиту записали в церковные книги при крещении).
— Андрей Дмитриевич, — Образцов тогда изрядно вспылил, — да чёрт бы вас побрал! Вы хоть понимаете, что творите?!
— Ваше превосходительство, не вижу никаких препятствий для создания семьи с Моникой Константиновной и не позволю никому ни словом, ни намёком оскорбить мою невесту!
— Да я вовсе не против вашего брака, — генерал «сдал» назад, — наоборот, я высоко ценю вас, господин капитан.
— Тогда в чём дело?
— Хм. если великий князь вернётся в Русскую Америку, да ещё и с супругой, вы понимаете, что я буду вынужден законопатить вас чёрт-те пойми в какую Тмутаракань, подальше от высокого начальства?
— Так точно. Вполне понимаю.
— А вы здесь нужны, уважаемый Андрей Дмитриевич. И сейчас и впоследствии. Такого офицера, днём с огнём не сыскать по всей империи.
— Благодарю за лестную оценку моих скромных способностей, ваше превосходительство. И тем не менее, я настаиваю…
— Да пожалуйста, господин капитан. Пожалуйста. Где прошение? Вот. видите: «Не возражаю»! Совет да любовь, на свадьбу только попробуйте не пригласить!
И Константинополь-Тихоокеанский и Николаевск-Американский спешно застраивались. Офицеры, строго-настрого предупреждённые великим князем, не спускали жалованье в кабаках, а возводили дома на престижнейшей Офицерской улице Константинополя-Тихоокеанского. В бывшем форте Росс, он же Николаевск-АмериканскиЙ по большей части отстраивались административные здания и склады. Моряки базировались на Константинополь, как на более удалённый от границ губернии, а вот казаков генерал-майор старался расселить по периметру Русской Калифорнии. За два-три года переселенцы из России кардинально менялись, ничуть не напоминая себя прежних. Молодёжь бегло говорила на испанском и «американском» языках, старшее поколение также освоило пару сотен слов и вполне могло торговаться на рынках Сономы. Удивительное плодородие здешних почв, отсутствие зимы и возможность получать по два урожая в год сняли вопрос по обеспечению продовольствием американских колоний. Аляска, получая в достатке продукты и рабочие руки (солдаты отправлялись на заработки, даже в ущерб безопасности рубежей) отвечала мехами и китовым мясом и жиром. Дотошный капитан Мезенцев подсчитал, что здесь крестьянин, или же фермер может прокормить до полусотни, а то и более народа, занятого на работах по прокладке дорог или строительству домов.