Золото Советского Союза: назад в 1975. Книга 2
Шрифт:
Глава 20
Картина маслом: приплыли. Шутки кончились. Я слазил на чердак, убедился в том, что наши запасы выгребли подчистую. Слиток и деньги в том числе. Суки. Давно наблюдали значит. Сбываются самые худшие мои опасения. А так хотелось бы ошибиться.
— Ты, главное, не вздумай геройствовать, — правильно оценил мою задумчивость Лёха. — Сам понимаешь, после такого тебя никто с миром не отпустит. Очень ты ему нужен.
— Что ты предлагаешь? Нет, я понимаю, что вы с Костей имеете полное право идти в милицию, писать заявление и требовать справедливой кары.
— Зина да… но я не согласен обменять тебя на неё.
— Предлагаешь идти в органы? А как же запрет Боцмана? Ну как сотворят что-нибудь с девчонкой? На моей совести будет.
— Саш, ну мы-то с тобой понимаем, что герой боевика категорически неправ, когда пытается самостоятельно решить проблемы с криминалом.
Это точно. До чего тупо выглядит, когда очередной мистер крутые яйца вляпывается по самые оные, возомнив себя самым умным и сильным. Только у нас самих рыльце в пуху по самое не балуй. Заявить о налёте и похищении человека, а про золотой запас умолчать? Так ведь если возьмут хоть одного из этих говнюков, они нас сдадут с потрохами. И тогда наша молодая и задорная команда поедет на лесоповал на много лет. Сокрытие от государства сокровищ карается по всей строгости закона. Поди теперь докажи, что мы собирались сдавать клад государству, а не перекупщикам.
Что остаётся? Ни о чём не заявлять, и завтра идти выручать Зинку? А там как масть пойдёт. Допустим, я отдам Боцману сундучок. Отпустит ли он меня после этого? Почему-то кажется, что нет. Хотя нашего клада вполне хватит на компенсацию любого морального вреда, если я ему таковой нанёс. Усадьбу, простите, не я у него отжал. Нефиг было тащить меня в тайгу. А меж тем он, кажется, снова собирается наступить на те же грабли. Вот зачем, спрашивается? Ведь могли же всё решить полюбовно. Или я опять много о себе воображаю? Отдам сундучок, а меня пристрелят, и все дела. После сегодняшней демонстрации серьёзности намерений такой итог очень даже вероятен.
Я оглянулся на Костю, который баюкал вывернутую руку, на помятого Лёху.
— Кажется, ребро сломали, твари, — скривившись, сказал он.
— В травму вам надо, — решился я наконец.
Чёрт с ним. Посадят, так посадят. А вдруг отговоримся. Вообще-то мы пострадавшие в данном случае.
— Значит так, идём снимать побои. В третьей больнице же есть травмпункт? Оттуда до Литвинова рукой подать.
— Напротив третьей больницы райотдел милиции, — сообщил Костя.
— Тем более, идём туда. Одна просьба к тебе. Обо мне не говори ничего, хорошо? Если дело будет расследовать милиция, ни к чему им такие подробности. Мы нашли клад, сегодня его собирались торжественно сдавать. А тут такое творится.
— Саня, думаешь, выкрутишься?
— Ничего я не думаю. Мне по-любому раскладу прилетит, не с одной стороны, так с другой. Если Боцмана поборем, посадят только в путь. А вы и не лезьте. Ничего о моих делах не знали, насчёт клада я вам сказал, что это результат долгих изысканий. Сразу не сдали, потому что устали и поздно было. Вчера достали, сегодня собирались сдавать.
— Но ведь…
— Что — ведь? На нары захотели? Вы вообще случайные жертвы обстоятельств. Охота на меня идёт. Из Бодайбо подтвердят, если до этого дойдёт. Но пока главное до завтра продержаться.
—
— Давайте через дворы.
Мы спустились во двор через общий коридор, по утопленным в грязи мосткам добрались до поваленного забора. По ту сторону маячил Андрюха.
— Здорово, — радостно помахал он нам.
— И тебе не кашлять, — помахал я в ответ.
— Кто ж вас так разукрасил?
— Есть добрые люди. Не знаем, как теперь выйти, чтобы снова с ними не встретиться.
— Так через мой огород пройдёте и выйдете за углом. А там Пашка через дорогу живёт, он вас пропустит. Пошли, провожу.
Андрюха с готовностью подхватился и поманил нас за собой. Забор его огорода был под стать тому, что разделял когда-то наши дворы — пьяно кренился на все стороны, а картофельное поле заросло бурьяном. Оно и лучше, от лишних взглядов защитит. На соседнюю улицу выводил лаз в заборе, где болтались две доски. Андрюха первым пролез наружу, сделав нам знак обождать, пока он проведёт разведку. Потом рука просунулась в дыру обратно и сделала успокаивающий жест — всё в порядке, можно идти. Лёха шёл следующим, просунув сперва голову и убедившись, что на улочке никого нет. За другом я отправил Костю. Меня по ту сторону встретила вся компания в полной готовности бежать через пустую дорогу.
Мы пересекли проезжую часть и нырнули в калитку. По дороге проехал мотоцикл, за ним мальчишки на велосипедах. Вроде тихо, никто нас не преследует. Андрей уже углубился во двор, уговаривая цепного пса не лаять, дескать, все свои. Нас он пропустил вперёд, показав направление движения.
— Вон там выйдете на Байкальскую, а там рукой подать до больницы. Я поболтаюсь рядом с домом, если кто будет про вас спрашивать, наговорю что-нибудь, скажу, что вы на Ленина ушли.
— Спасибо, Андрюха.
До больницы добрались без приключений. Ближе к рынку народ на улицах попадался чаще, грохотали трамваи, хозяйки с кошёлками и авоськами тащили домой продукты. Я хотел оставить парней в травме, а сам добежать до милиции, но они меня одного не отпустили.
— Сиди тут, — сказали они. — Вместе пойдём.
В итоге, пока ребятами занимались эскулапы, ко мне подошёл неприметный человек и предъявил корочки. И даже идти никуда не понадобилось, полный сервис.
— Пройдёмте, — тихо сказал человек по фамилии Иванов.
Я только дёрнулся предупредить Лёху, чтобы не потерял меня, но товарищ Иванов обещал, что моих друзей после врачебной помощи доставят в отделение для дачи показаний. От меня требовалось большее — полноценное участие в предстоящей операции. И понеслась. Меня спрашивали и переспрашивали обо всём, что я знаю о человеке по прозвищу Боцман.
— Это в ваших интересах, — напомнили мне, когда я замешкался. — Однажды вы уже стали жертвой похищения, получили серьёзные травмы, огнестрельное ранение. — Мы хотим помочь. Избавить общество и вас от постоянной угрозы здоровью и жизни. Преступники циничнее с каждым разом. В прошлый раз похитили вас, на этот раз пострадала девушка. Подумайте о ней. Помогите следствию спасти её и вас.