Золото Виннету (Виннету - 3)
Шрифт:
Обессиленный страшным напряжением, он снова опустился на шкуры и прикрыл глаза. Никто не смел нарушить тишину, даже его сын Пида молчал. Время тянулось томительно. Наконец старик снова поднял веки и спросил:
– Как удалось вам поймать эту ядовитую змею? Отвечайте!
Сантэр немедленно воспользовался возможностью и поспешил заговорить. Как и следовало ожидать, он представил все так, словно моя поимка была его заслугой. Пида был слишком горд, чтобы вмешиваться и уличать его во лжи, а мне было решительно наплевать на
– Тангуа.- умный вождь и понимает, что только благодаря мне он может отомстить Олд Шеттерхэнду, - продолжал врать Сантэр.
– И я хочу в знак благодарности получить от Тангуа подарок.
Старик согласно кивнул.
– Чего же ты требуешь от меня за жизнь моего врага?
– У Олд Шеттерхэнда в кармане лежит говорящая бумага. Я хочу, чтобы она стала моей.
– Он отнял ее у тебя?
– Нет.
– Кому она принадлежит?
– Она моя. Я ездил в Магворт-Хиллз, чтобы отыскать ее, но Олд Шеттерхэнд опередил меня.
– Пусть бумага будет твоей. Забери ее.
Обрадованный Сантэр поспешил ко мне. Я ни единым словом, ни единым движением не воспротивился, а только грозно смотрел ему в лицо. Чем ближе он подходил ко мне, тем медленнее и неувереннее становились его движения.
– Ты слышал, что решил вождь?
– прошипел он, уговаривая меня и одновременно пытаясь придать себе храбрости.
– Ты лучше не сопротивляйся, иначе хуже будет. Покорись, тебе ведь уже все равно. Стой спокойно, а я достану бумагу из твоего кармана.
С этими словами он подошел ко мне вплотную и запустил лапу в мой карман. И тут связанными руками я нанес ему резкий удар снизу в подбородок. Сантэр буквально взлетел в воздух и грохнулся о землю.
– Уфф! Уфф!
– раздались возгласы одобрения.
Однако Тангуа был иного мнения.
– Эту собаку связали, но она еще пытается кусаться. Стяните его ремнями так, чтобы он не мог двинуться.
Сантэр сидел на земле и тряс головой, с трудом приходя в себя. Пида с презрением посмотрел на него и решил, что пора вмешаться.
– Мой отец, великий вождь кайова, мудр и справедлив. Он выслушает своего сына.
До сих пор старик говорил так, словно его душа витала где-то далеко, словно он пребывал в состоянии умопомрачения. Однако когда его взор остановился на сыне, глаза его заблестели, а голос зазвучал ясно и спокойно.
– Почему мой сын произносит такие слова? Разве бледнолицый по имени Сантэр требует то, что ему не принадлежит?
– Неужели мудрый вождь кайова поверит, что бледнолицый по имени Сантэр сумел бы взять в плен Сэки-Лату? Когда мы пришли к Наггит-циль, Сантэр лежал связанный, во власти Сэки-Латы. Мы окружили его, и он не стал защищаться, не ранил никого из нас, а добровольно сдался мне. Скажи, чей он пленник?
– Твой.
– Кому принадлежит его конь, оружие и все, что у него имелось?
– Тебе.
– Я получил большую
– Потому что эта бумага принадлежит ему.
– Сможет ли он доказать свое право на нее?
– Он говорит, что поехал к Наггит-циль, чтобы отыскать там эту бумагу. Но Сэки-Лата нашел ее раньше его.
– Если он искал бумагу, то должен знать, о чем она говорит.
– Ты прав, сын мой. Пусть Сантэр скажет нам, какие слова говорит бумага, и она станет его.
Новый поворот дела смутил Сантэра. В замешательстве он поглядывал то на меня, то на старого и молодого вождей. Конечно, можно было догадаться, что письмо касается золота, спрятанного в Наггит-циль, однако он боялся, что если письмо начнут читать, то тайна, которой он стремился завладеть, перестанет быть тайной. Поэтому он нашел верный ход.
– Если бы я знал, о чем говорит бумага, я не стал бы ее искать. Олд Шеттерхэнд же знает, о чем там идет речь, только потому, что случайно нашел ее раньше меня. Разве то, что я поехал за ней в Магворт-Хиллз, не подтверждает мою правоту?
– Он говорит умно, - поддержал Сантэра Тангуа.
– Пусть забирает бумагу.
Однако я не собирался сдаваться.
– Он говорит умно, - заговорил я.
– Но это умная ложь.
Старый вождь вздрогнул, услышав звук моего голоса, словно человек, услышавший голос преисподней.
– Бледнолицая собака снова принялась лаять, - прошипел он злобно, - но пощады ей не будет!
– Пида, молодой вождь кайова, сказал, что Тангуа мудр и справедлив, продолжал я, не обращая внимания на злобное шипение старика.
– Пида ошибся, иначе Тангуа рассудил бы нас по справедливости.
– Пида не ошибся.
– Тогда скажи, подозреваешь ли ты меня во лжи?
– Нет. Сэки-Лата - самый опасный среди бледнолицых и мой смертельный враг, но у него никогда не было двух языков, - вынужден был признать Тангуа.
– Тогда выслушай меня. Никто, кроме меня, не мог знать о существовании этой бумаги. Я, а не он приехал к Наггит-циль, чтобы найти ее. Я, а не он достал ее из тайника, он же только подсматривал за мной. Надеюсь, ты мне веришь.
– Тангуа думает, что Сэки-Лата говорит правду, но и Сантэр утверждает, что говорит правду. Как мне поступить, чтобы рассудить вас по справедливости?
– Правильно поступает тот, кто соединяет справедливость с мудростью, Сантэр часто ездил в Наггит-циль, чтобы искать там золото. Тангуа сам разрешил ему бывать в тех горах. Я говорю, что и на этот раз Сантэр поехал туда на поиски золота.
– Это ложь!
– взорвался окончательно пришедший в себя Сантэр.
– Пусть Тангуа спросит у тех троих бледнолицых, - ответил я возмущенно.
По знаку вождя Гейтс, Клай и Саммер приблизились и подтвердили, что Сантэр привел их во владения кайова на поиски золота.