Золото. Назад в СССР 2
Шрифт:
— Ну, а Бог, есть?
— Есть, конечно.
— А откуда ты знаешь?
— Знаю и все. Каждый кто Его ищет просто знает и все.
— Ну а как ты его нашел, вот научи меня.
Петрович посмотрел на меня подозрительно, приподняв кривые брови. Поняв, что я не ерничаю и не издеваюсь над ним, он стал думать, что мне отвечать.
— Для начала тебе надо понять, что без толку меня спрашивать. Нельзя от меня ничего про Бога узнать.
— Как так?
— А вот так! Каждый из людей хочет другим показать, что
— Ну это я хорошо понимаю, Петрович. А что тогда не вранье? Что тогда правда?
— Бог. Он внутри каждого из нас и снаружи.
— Погоди, Петрович, ты сейчас про какого Бога говоришь?
— Известно про какого, про нашего, православного Бога.
Слово «православный» прозвучали в этом времени для меня впервые и очень удивило. Я ни разу не видел, чтобы Петрович или кто-то другой крестился или как-то по-другому проявлял свою христианскую веру.
Мне почему-то казалось, что в те времена все поголовно должны были быть атеистами. Особенно люди со сложным прошлым.
Хотя я тут же вспомнил, как в детстве, в возрасте, когда я еще не ходил в школу, бабушка с отцовской стороны, единственный человек в семье не стеснявшаяся и не скрывавшая факта своего крещения, водила меня в церковь «ставить свечки».
— Вот ты сейчас, Илюха, что видишь?
— Ну не знаю, озеро, тундру, дрова на санях, тебя.
— Вот! Ты как фонарик, бляха-муха, только свою часть жизни освещаешь. А вместе с тобой это видит Бог. Он тебе доверил этот участок, ну как промывка на речке. И изнутри смотрит, что видишь и что делаешь. Видишь плохое — стараешься поправить. Видишь хорошее — стараешься приумножить. Вот и все.
— А как поправить или наоборот приумножить?
— Известно как — молитвой. Ты только эти разговоры при Семеныче не разводи, не любит он этого.
Петрович имел ввиду Семягина, который будучи партийным и хозяйственным начальником не мог быть никем, кроме как убежденным атеистом.
Он сквозь пальцы смотрел на рассказы Брахмана, потому что все его увлечения выглядели, как чудачества. Оно не несло угрозы.
Благодаря дружбе с Индией йога считалась чем-то вроде национальной гимнастики или физкультуры.
Позже в журналах начали печатать комплексы упражнений по хатха-йоге для самостоятельного изучения.
Все же знания, касающиеся христианства, считались мракобесием и пережитком прошлого.
Вообще Александр Иванович Семягин был очень не плохим мужиком и весомой фигурой среди инженеров старожилов в Поселке.
Я увидел его впервые, когда попал на одно из совещаний в Управлении, сразу после принятия в штат геологов. Тогда главным инженером, до Куницына был грузин — Леван Шалвович Лорткипанидзе.
Лорткипанидзе был еще и личным недругом Семягина. Они учились вместе
Их соперничество началось еще на студенческой скамье и имело давние корни и причины.
Сначала с отношения к учебе, со спортивных состязаний, студенческих споров, а потом незаметно переросла во взаимную вражду, впрочем, скрытую от посторонних взоров. Главным зачинателем ее стал Лорткипанидзе.
Воспитанный в семье грузинских партийных функционеров и будучи представителем «серебрянной» молодежи, он постоянно участвовал в застольях, праздных шатаниях.
Его судьба была заранее предопределена. Особых талантов и ума подобные ему молодые люди не проявляли, но по понятным причинам они не могли быть оставлены без внимания своими родителями или старшими родственниками.
Сразу после окончания школы родители определяли отпрысков на «теплые» места на вторые и третьи не пыльные роли. Благо отраслей экономики, где таких мест было тьма тьмущая, в Союзе существовало предостаточно.
Отпрыску лишь нужно было просто посещать ВУЗ, не ввязываться в проблемы, не заводить сомнительные знакомства и не попадать в милицию.
В этом случае, по окончанию института ему была обеспечена должность, приличная зарплата, привилегии и стабильная карьера советского бюрократа.
Несмотря на это такие «детишки» умудрялись оставаться недовольными вступали в группы, совершали разные мерзости, подобные угону самолета рейсом SU-6833 группой Иосифа Церетели в восемьдесят третьем, про это даже сняли документальный фильм, но это другая история.
Семягин же парень из простой семьи, не хватающий звезды, всего добивался своим трудом, самодисциплнной и концентрации на том, что делал.
Его главной целью на тот момент было выучиться и получить высшее образование по специальности — горный инженер.
Так вот Лорткипанидзе все время подбивал Семгина бросить «заниматься ерундой», жить полной жизнью.
Как-то в канун сдачи курсовой работы, Леван сбил Александра с понталки настоял на том, чтобы Семягин присутствовал на очередной пьянке. А сам обещал решить все вопросы с преподавателем, сославшись на связи свой родни.
Александр потом долго корил себя за то, что повелся на его уговоры признал эту ошибку, потому что обещания Левана оказались просто словами.
Левану выставляли отметки «по-блату», но никто и не собирался «вписываться» за никому не известного сокурсника. С какой стати?
Этот случай еще больше обострил взаимоотношения между ними.
Потом случилось так, что обоих распредели в Поселок, при чем Леван стал руководителем Семягина. А еще через полгода его поставили Главным Инженером Управления. А еще через полгода его поставили Главным Инженером Управления.
Понятно, что из-за пробелов в образовании управленец и инженер из него был так себе.