Золото. Назад в СССР 3
Шрифт:
Рюкзак оказался почти почти пуст. Ни муки, ни остальных припасов продовольствия найти мне не удалось.
Видимо Латкин все же начал выкидывать в том числе и еду, надеясь облегчить свой груз. Волки долго преследовали его. И не решались напасть.
Волки?
Я не видел следов по снегом. А может это был один волк? Тот самый, который привиделся мне в начале пути у озера?
Из полезных вещей мне удалось откопать теплую одежду нож и пустую флягу для воды.
Я не злорадствовал, он получил свое и мне было
У меня оставалось пол куропатки и я решил из четверти сварить и съесть бульон, а затем двигаться дальше.
Теперь, когда запасов еды не нашлось, а искать их под снегом бессмысленно перспектива оказаться в зимовье уже не казалась такой уж привлекательной идеей.
Единственная надежда — найти там патроны. И дожидаться до прихода оленеводов.
Я еще раз взвесил мои шансы на возвращение к балку. Инстинкт подсказывал мне, что лучше всего идти вперед к зимовью.
Поэтому собрав пожитки, я взвалил рюкзак и начал подбирать и прилаживать винтовку и пику на плечи.
Тут боковым зрением я почувствовал на себе взгляд. Я резко повернул в его сторону голову и обомлел.
Из-за большого серого камня на меня смотрел один выглядывающий волчий глаз. Внутренний голос приказал скинуть рюкзак и выхватить пику.
Через секунду я уже стоял в стойке с выставленным вперед острием пики. Я держал древко наизготовку.
Но хищник не планировал атаковать. Он медленно, с достоинством отступил назад и скрылся из виду, снова спрятавшись за валуном, покрытым снегом и мхом.
Я осторожно приближался к нему обходя камень на достаточном расстоянии, готовый в любой момент среагировать на атаку.
Но когда я добрался до места, где, как мне казалось, я должен был увидеть прячущегося зверя, то обнаружил, что за валуном уже никого нет.
Зверь уходил, не оглядываясь и очень нетипично шагая, как бы прихрамывая на все лапы одновременно. Он успел отойти от валуна метров на двадцать.
Я разглядел, что вся его бочина была испачкана в запекшейся крови.
Сначала я подумал, что это кровь Латкина. Но потом я приметил мелкие капельки крови на снегу, которые он за собой оставлял.
Это был тот самый одноглазый волк, которого я казалось бы убил ударом в бок. Как он выжил — уму непостижимо.
Сказать, что я удивился — ничего не сказать. Я понял, что это его шкуру я видел там, у озера. Четыре дня назад. Он поборол смерть, но видимо чувствуя, что молодые самцы могут разорвать раненого вожака, ушел сам.
Теперь он преследовал тех, кто учинил бойню его стае и можно сказать, что полностью обнулил его место в звериной иерархии, деклассировал.
На мгновенье я невольно почувствовал уважение, которое люди могут испытывать к врагу, который с достоинством борется за свое
Но тут же отогнал от себя эти мысли, потому что вспомнил, что он является людоедом и убийцей Латкина, кем бы тот не был по отношению ко мне.
Это вряд ли было местью. Скорее он почувствовал слабость человека.
Поразительно, что он не напал на меня хромого с костылями, а выбрал Латкина. Значит тот был только внешне бодрее меня. В душе сломлен и обессилен.
Волки всегда чувствуют силу и никогда не станут нападать на более сильного, слишком уж рациональными их сделала мать природа, чтобы тратить энергию на менее вероятную добычу.
Теперь нельзя забывать, что волк добился своего, он чувствует свои силы. Он не напал на меня только потому, что был сыт без меры.
Я стоял так до тех пор, пока он не скрылся за ближайшей каменной сопкой.
Я видел, как он тяжело уходил, но был уверен, что он будет идти за мной и ждать когда меня точно так же как и Латкина охватит паника, когда я побегу, а потом упаду без сил. Вот тут он меня и возьмет.
Я развернулся к рюкзаку, накинул его на плечи, подобрал свой остальной скарб и пошел по своему маршруту, одолеваемый мыслями.
Мне не давали покоя мысли о предстоящем ночлеге. Чем дальше я шел, тем более каменистая местность проявлялась в окружающем пейзаже.
Если так дальше пойдет, то снега скоро станет меньше нормальный бивак не сварганишь.
Придется спать на открытом воздухе. Камней в округе море и даже больше, а вот стланика или любого другого топлива для костра, который мог бы отпугнуть зверя пока не было видно.
Мне показалось, что Латкин шел без остановки, пока полностью не выбился из сил и не рухнул. Он тут же уснул волк напал на него во сне.
Мысль, что я не смогу остановиться на ночлег становилась навязчивой.
Что бы как-то отказаться от нее я остановился и решил просто проверить свое ружье.
Вроде получилось. Тогда я продолжил движение и стал думать о море.
Время от времени я оглядывался чтобы посмотреть не идет ли за мной волк. Пока счет один ноль в его пользу.
Его нигде не было видно, но я знал, что он идет за мной. Прошло около получаса, потом навязчивая мысль? вернулась к мне снова.
Я боролся с ней и не мог побороть и, чтобы хоть чем-нибудь помочь себе, опять осмотрел ружье, которое теперь нес на груди на афганский манер.
Временами я ловил себя на мысли, что мой рассудок может помутился. Но я продолжал брести дальше бессознательно, как автомат.
Стараясь поддерживать темп движения я ритмично дышал в такт шагу. Я вспомнил этот один глаз, горящий в темноте у балка.
Странные мысли и нелепые представления точили мой мозг, как черви. Что это за волк? Почему он мне послан? Одноглазый это знак?