Золото
Шрифт:
Вряд ли они рассчитывали на такой пикантный вкус.
Потом Эстелия попросила меня нарезать свежие овощи, но в итоге я поранила палец и все заляпала кровью. Ей не только пришлось воспользоваться магией, чтобы нанести на рану целебную эссенцию, но еще она, отвлекшись, чуть не сожгла хлеб, который пекла все утро.
Пока взбудораженная Эстелия бегала на постоялый двор, Турсил попросил меня приготовить тосты для утренней подачи в серветерии. И знаете что? Тосты тоже сложно готовить.
После того, как я сжигаю пятый ломтик, держа его над огнем щипцами, Турсил отодвигает меня
– Простите меня за мои слова, но… может, готовка не входит в число ваших навыков? – мягко говорит он, но настойчиво забирает у меня инструмент.
– О да. Я так и не научилась готовить.
К пяти годам я умела читать, когда была еще младше – научилась ездить верхом, а еще я помню, как плавала в Эннвине.
Но готовка… нет.
– Но я точно люблю поесть, – добавляю я, в сотый раз извиняясь за то, что все испортила.
Он усмехается.
– Присаживайтесь, миледи. Я принесу вам один из пышных пирогов Эстелии, пока она не вернулась, а вы разложите чай по пакетикам. С этим, думаю, у вас трудностей не возникнет.
Он ошибается, и я доказываю это тем, что все же случайно роняю все банки с чаем, в результате чего он перемешивается; оставшееся время мне приходится заново все сортировать.
Но пирог просто потрясающий.
Уже почти наступил рассвет, но Ненет еще не вернулась. Она сильно задерживается, из-за чего я начинаю беспокоиться. В итоге я занимаю себя тем, что помогаю Эстелии и Турсилу готовить серветерий к открытию. Я расставляю посуду и столовое серебро, а они несут все это в столовую. И работают они слаженно: вытирают столы, ставят на них красивые хрустальные тарелки и вазы со свежими голубыми цветами с поля Сайры.
– Где ты этому научилась? – спрашиваю я у Эстелии, когда она заканчивает сворачивать салфетки в красивых птиц, которые будут украшать тарелки.
– У мамы. Этот серветерий принадлежал моей семье на протяжении нескольких поколений. Мы коренные жители Гейзела.
– Твоя семья жила здесь, когда в Эннвин прибыла Сайра Терли?
– Да, – тепло улыбаясь, говорит она. – Они рассказывали мне истории о ней. О том, как она встретила принца фейри в нашем городе. О том, как, став принцессой и даже королевой, возвращалась сюда во время наших полевых праздников, чтобы отпраздновать с нами. Все здесь ее любили. Она была хорошим правителем для фейри.
– Похоже, она замечательная.
Эстелия наклоняет голову.
– В ваших жилах течет ее кровь.
Я снова опускаю взгляд на ее браслет.
– Получается, ты тоже из Вульмин Дирунии?
Она опускает взгляд туда же и вертит пальцами браслет.
– Ненет рассказала, что вы познакомились с Виком. Он хороший фейри и давно сражается за наше дело, но он прав. Нам нужен стимул для новых свершений. – Вздохнув, Эстелия отпускает браслет. – Гораздо большее, чем выставление на стол тех голубых цветов и ношение герба Терли.
– И вы искренне верите, что это восстание поможет Эннвину?
– Кэррики стали тиранами. Все началось с ореанцев, но теперь они считают любого фейри ниже себя. Это скользкий путь, и власть, которой они нас притесняют, будет только усиливаться.
– А Вульмину хватит сил их свергнуть?
–
– Думаете, все к этому готовы? – с любопытством спрашиваю я.
– С каждым днем положение дел становится все хуже, – мрачно отвечает Эстелия. – До нас только что дошли слухи, что один город полностью стерли с лица земли, потому что кто-то из его жителей высказался против нового закона. Поговаривают, у фермерских городов полностью отбирают товары, а в обмен фермеры ничего не получают. Если становится известно, что какой-нибудь город… не слишком благоволит нашим правителям, то его народ облагают погибельными налогами. И не говоря уже о том, как относятся к любым ореанцам или фейри, в жилах которых течет ореанская кровь. Они полностью лишены всех прав.
Внутри у меня все бурлит от тревоги, как вода в стоке.
– Так что да, леди Аурен, думаю, Вульмин Дируния готовы к восстанию – нам просто нужен стимул, который побудит наконец это сделать.
– И вы считаете, что этим стимулом должна стать я?
– Думаю, да, и тут не важно, поддержите вы Вульмин или нет, – говорит она. – Одним своим существованием вы напомнили нам о том, какой здесь была жизнь прежде. Нам нужно действовать как можно скорее, потому что в противном случае все станет только хуже.
– Думаю, что кое-что похуже может подстерегать нас уже сейчас, любовь моя.
Услышав мрачные слова Турсила, мы поворачиваемся к нему. Он стоит у окна возле раковины, отодвинув занавеску, и смотрит в зазоры между ставнями.
– Что случилось? – спрашивает Эстелия, а потом вскакивает и идет к нему.
Внезапно кто-то стучит в дверь кладовки, которая находится между столовой и кухней.
Турсил опускает занавеску и смотрит на нас с напряженным лицом.
– Сидите тут.
Эстелия встает рядом со мной, и мы видим, как он исчезает за вращающимися дверями. До нас доносится звук открывающегося замка и приглушенные голоса, а потом Турсил возвращается, ведя за собой встревоженную Ненет.
В отличие от прочих наших встреч, сейчас ее распущенные волосы висят липкими пучками, и серебристые пряди кажутся очень тонкими без обычной прически. Ее лицо, покрытое морщинками, белее снега.
– Что такое? – спрашивает Эстелия.
Сердце бьется сильнее, когда я вижу, как Ненет заламывает руки.
– На улице Каменные Мечи. Я потратила уйму времени, чтобы добраться сюда, потому что старалась не вызвать подозрений. – Она замолкает, глядя на Турсила. – Они обыскивают каждым дом.
Все на кухне напрягаются.
– И что они ищут?
Ненет смотрит на меня серыми глазами.
– Человека, который упал с неба.
Проклятие!
У Эстелии вырывается приглушенный крик.
– Они знают?
– Сомневаюсь, но, похоже, до них дошли слухи, раз они стали задавать вопросы. Гейзельцы не соблюдали необходимую предосторожность.
– Или кто-то кого-то подкупил, – мрачно говорит Турсил.
– Они бы этого не сделали, – упорствует Эстелия.
– Возможно, не все здесь так верны, как раньше, – говорит он. – Люди запутались, ведь монархи много лет постепенно все переиначили и только всех запутали.