Золото
Шрифт:
Даже женщины и те работают на рудниках, горластые и разбитные, отнюдь не робкого десятка, они пашут, надрываясь до седьмого пота, ни в чем не уступая мужчинам. Вкалывают, схватываются друг с другом, сквернословят, курят трубку, харкают, жуют грубый черный табак, ловко орудуя киркой и лопатой, а ночами напиваются и проигрывают в карты намытый золотой песок. Остерегайтесь слишком доверять таким — они еще мстительнее и свирепее мужчин, особенно щепетильные в вопросах чести, и, если им приходится отстаивать свою добродетель, они не задумываясь пускают
Я назову лишь одну, хотя были и другие, которую старатели прозвали Жанной д Арк. Она работала на равных с мужчинами и курила трубку.
…Другая, разрабатывавшая жилу очень богатую, отзывалась на кличку Мария-В-Штанах и была обязана этим насмешливым прозванием предпочтению, кое всегда оказывала мужской одежде…»
Солнце огненное.
Маленькая процессия взбирается к форту Сутер, ее ведет старик мексиканец. Три молодых человека и девушка верхом на лошади — вот все, кто сопровождает маленькие дорожные носилки, укрепленные на спинах двух мулов.
Это путешествие измучило Анну Сутер. Дрожь в теле так и не прошла. Ей холодно, ее знобит.
Взгляд остекленел.
— Да, мадам, хозяин у себя в Эрмитаже. Это такое поместье у него на реке Плюм, прекрасное поместье. Он там среди виноградников. Вы пройдете короткой дорогой, я вам дам настоящего проводника, он проведет вас по горным тропинкам, и тогда к вам не пристанет никакой сброд, какого теперь тут у нас видимо-невидимо. Вас поведет моя жена, она индианка и всю округу знает. Скажите хозяину, что даже сам Уокельнэджер, управляющий, бросил тут все и ушел за золотом, и Эрнест, что работал со мной по железу, тоже. Скажите ему, что я тут хорошо за всем приглядываю и подправляю все, что еще можно подправить. Тут еще можно много на чем разжиться, но, ради Бога, пусть скажет мне, что делать. Я тут совсем один. Скажите хозяину, что неплохо бы ему сюда хоть наведаться.
Это говорит Жан Марше, француз, кузнец из форта, оставшийся на посту и еще сохранивший верность своему доброму господину.
Чудесный калифорнийский вечер.
Весь день они шли заброшенными полями Эрмитажа. С тех пор как покинули форт Сутер, не встретили ни души. Прекрасные земли, заросшие высокими травами и подлеском, выглядят еще ужаснее, чем глухие горные дебри.
И вот перед ними усадьба, с которой не доносится ни звука.
Маленькая процессия останавливается.
На гортанные призывы Савы, индианки, отвечает мрачный собачий лай. Потом из дома выходят два индейца, они быстро и часто машут руками.
Процессия входит во двор, и там мулов освобождают от носилок.
Мама! Мама!
— Смотри, мама, мы пришли. Папа сейчас будет здесь. Сава говорит, что ему сказали про нас.
Анна Сутер открывает глаза. Она смотрит в это невыносимо, невыносимо большое, необъятное пустое
Из дома выходит мужчина, он стар.
Анна Сутер приподнимается на носилках. Она вскрикивает:
— Иоганн!
И тут же из ее груди вырывается хрип.
Хрупкий мозг бедной женщины словно рыхлый, дряблый комок. Яркие вспышки и тени. В голове шум, как от огромных волн. Она слышит, как вокруг кричат, и ее память будто озаряет молнией. Ей вспоминается разом так много всего, и тут вдруг внутри отчетливо звучит добрый голос Жана Марше, кузнеца, надававшего ей поручений для своего хозяина. И она покорно повторяет за ним, едва шевеля губами, так что старик Сутер, торопливо склонившийся к изголовью жены, улавливает только ее шепот:
— Хозяин…
ГЛАВА XII
Отец Габриэль, покровитель индейцев, несколько дней погостил в Эрмитаже. Сегодня на рассвете он отбывает, ибо его миссия — быть с дикарями. Это грубый и властный человек, и его слово — закон для племен; он живет среди сиу, команчей, осаджей, черноногих, змеев, и все они слушают его как оракула. Он путешествует только пешком. Иоганн Август Сутер провожает его до Круглого Камня, что на тропинке, ведущей из Сьерры.
— Капитан, — крепко пожимая руку Иоганну Августу Сутеру, говорит на прощание отец Габриэль, — капитан, целая глыба мировой истории обрушилась на плечи твои, но ты продолжаешь стоять посреди развалин мощи своей. Подними голову, оглянись вокруг. Посмотри, тысячи людей прибывают сюда изо дня в день, чтобы заложить здесь основу счастья своего. По всей округе кипит новая жизнь. Дай всем добрый пример. Выше голову, старый пионер, эта страна — истинная твоя родина. Начни сызнова.
Сутер хотя и вернулся к труду, но не для себя, а ради детей. Он строит для сына Виктора ферму в Бургдорфе, а для второго сына Артура — в Гренцахе. Мина, дочь, станет владелицей Эрмитажа. А Эмиля, самого старшего, он отправил на восток изучать право.
Отец Габриэль поддерживает его возвращение к делам, помогая рабочей силой; присылает группы индейцев и канаков, которых его проповедь способна вырвать из лап винокуров и увести с приисков.
Теперь для дикарей и островитян в Эрмитаже сухой закон.
Нанимают и работников желтой расы, которых становится все больше.
И процветание возвращается; но не слишком надолго.
Иоганн Август Сутер не может забыть удар, что сразил его. Он во власти необъяснимого ужаса. Он все больше отдаляется от фермерских трудов, и новое начинание уже не поглощает всех его сил, как бывало прежде. Все это его не слишком увлекает, и детям вполне достаточно следовать его указаниям, чтобы добиться успеха. Он погружается в чтение Апокалипсиса. Задает себе кучу вопросов, на которые не может найти ответа. Он верит, что вся его жизнь была инструментом в руках Всемогущего. Он пытается угадать, в чем Его промысел, какова цель? И ему страшно.