Золотое на чёрном. Ярослав Осмомысл
Шрифт:
– На свою погибель. Откажись от задуманного, прошу. Не беги в Звенигород, там тебя Владимирко всё равно поймает. Отправляйся-ка лучше на низовья Дуная, где стоит городок Малый Галич и живёт моя внучка, половецкая княжна Тулча. Коли женишься на ней, то она родит тебе сына. И живи с нею на здоровье, богатей, собирая дань с проезжающих мимо купцов. А на Русь не суйся, мой тебе совет.
Молодой человек произнёс теплее:
– А не шутишь, дедка? Ворожей ответил со вздохом:
– Коли речь идёт о жизни и смерти, о судьбе народов, я шутить не имею обыкновения.
– Он достал из-за пазухи медную табличку - чуть поменьше ладони, протянул
Озадаченный юноша поблагодарил, взял зеленоватый в лунном свете прямоугольничек, повертел в руках и затем спросил:
– Хороша ли собою Тулча?
– Точно маков цвет.
– Вот зачаровал! Точно ведь - колдун! Так и быть, побегу на юг. Даже если внучку не встречу, то, по крайней мере, схоронюсь от Владимирки. А уж там подумаю - возвертаться ль на Русь.
– Сохрани тебя Небо от подобного шага.
И старик, отступив за дерево, вроде бы растаял.
– Ну и чудеса!
– прошептал Олекса, снова перекрестившись.
– Сам нечистый верховодит проклятым. Нешто ты поддашься на его уговоры?
– Хоть бы и нечистый!
– хмыкнул тот, заправляя за кушак медную табличку.
– Я и дьяволу продам душу, лишь бы мне помог выполнить замысленное!
– Тьфу, окстись! Мерзко говоришь.
– А не слушай, коли не нравится. Лучше помоги лодку отвязать. По реке поплывём, чтоб успеть уйти до рассвета.
Сели в первый же попавшийся чёлн, обрубили верёвку, за которую он был привязан, парус не подняли, а работали вёслами. Медленно, но верно вырулили в фарватер Днестра. И течение понесло их на юг, к Понтийскому (или Чёрному) морю.
Находились в пути целую неделю, приставая к берегу только изредка, добывая себе пропитание по окрестным селениям - где воруя, а где покупая овощи и кур. В первых числах апреля оказались у стен Белгородской крепости (ныне город Белгород-Днестровский) и без малого двое суток отсыпались в келье монастыря Иоанна Предтечи. За приют отплатили монахам тем, что украли у них двух коней, и уже верхом устремились вдоль берега к озеру Кундук. Тут же угодили в лапы к половцам и предстали перед ханом Чугаем. Тот велел отрубить им голову, но Иван вытащил ярлык, и при виде таблички степняки моментально растаяли, начали суетиться, потчевать гостей разными диковинными яствами, надавали подарков и сопроводили вплоть до устья Дуная. А оттуда до Малого Галича (он теперь - румынский Галац) и всего ничего, пять часов езды.
Но в его предместьях беглецов схватили болгары, враждовавшие с половцами, и, поскольку убранство коней и повозок, дорогая одежда на обоих всадниках были половецкими, их, естественно, приняли за врагов, отобрали имущество, а самих здорово побили. Медная табличка лишь испортила дело: предводитель болгар князь Борис, увидав ненавистные ему руны, с ходу распорядился бросить двух лазутчиков неприятеля в яму, а затем казнить на рассвете.
В яме было смрадно, холодно и сыро, по ногам пробегали крысы, а отвесные скользкие глинистые стены не давали ни малейшей возможности выбраться наружу без верёвки или шеста.
– Ну и влипли!
– оценил положение Иван, выдирая ноги из топкой жижи на полу.
– Обманул нас дедок. Посулил счастье и надул.
– Нехристь потому что, - согласился Олекса, шумно облегчаясь в углу ямы.
– И слуга лукавого.
– О-о, конечно: быть повешенным братьями-христианами
Галицкий боярин ничего не ответил, только сплюнул.
Неожиданно где-то наверху раздались звуки боя - крики, топот, звон клинков и ругательства. Замелькали факелы. В яму заглянуло несколько голов, и высокий женский голос спросил на русском:
– Это вы от Чарга?
– Мы, а что?
Головы о чём-то залопотали по-половецки и спустили вниз верёвочную лестницу. Радостные пленники тут же стали по ней карабкаться. Избавители подхватили узников, помогли выйти на поверхность, поднесли огонь к лицам.
– Вы спасители наши, и за это вам - низкий поклон с благодарностью, - приложил руку к сердцу звенигородец.
– С кем имеем честь?
Невысокая стройная женская фигурка выступила вперёд. В свете факела было видно, что её волосы стянуты небольшим узлом на затылке, а продолговатое смуглое лицо с тёмными очами дивно привлекательно. Просто улыбнувшись, девушка ответила:
– Милости прошу в Малый Галич. Он в моей власти. Тулча я, внучка Чарга.
2
Оказалось, что у князя Бориса служит при конюшне половецкий лазутчик. Подобрав с земли затоптанный ярлык, найденный при захваченных странниках, он с надёжным человеком передал его своим соплеменникам, закрепившимся в Малом Галиче. Ну, а те немедля бросились на выручку Чарговым друзьям.
После смерти отца - хана Кырлыя - местными кочевыми отрядами управляла Тулча. Боевая, дерзкая, дравшаяся не хуже мужчин, внучка чародея пользовалась доверием, и суровые воины слушались её, словно мальчики. В подчинении у них находились благодатные земли в междуречье Прута и Сирета, а на них - городки Берлад с Малым Галичем.
Девушка приняла Ивана и его приятеля с половецким гостеприимством, накормила и напоила, всё это под звуки бубнов, рожков и комузов [5] , отвела в лучшие покои и приставила лучшую охрану; но сказала так:
– В медном ярлыке про тебя написано, что ты храбрый воин и достоин стать моим мужем. Я ценю дедушкин совет. Но хочу проверить сама, можно ли связать с тобой жизнь. Мы должны отогнать болгар за Дунай подальше, скоро выступаем. Присоединяйся. Докажи в бою ловкость и отвагу.
5
Комуз– тюрский трехструнный щипковый инструмент типа лютни.
На её щеках расцветал румянец. Как горящие угли, вспыхивали глаза. А пунцовые губы в самом деле напоминали распустившийся мак. Не увлечься такой было невозможно. И, взбодрённый вином, Иван, сильный, мощный, с богатырской шеей и прекрасной белозубой улыбкой, пылко пророкотал:
– Я согласен, Тулча! За тобою - в огонь и в воду! Не страшны никакие болгары, если за победу над ними мне назначено твоё сердце в качестве награды!
Тихо рассмеявшись, половчанка опустила ресницы:
– Говоришь красиво. Будет хорошо, если так же ты орудуешь булавой и мечом!
– Пожелала спокойной ночи и оставила взбудораженного влюблённого - переваривать всё, что было им съедено и услышано.