Золотое руно (сборник)
Шрифт:
Голос Аарона был так же сдержан, как и его телеметрия.
– Я останусь.
Горлов обернулся к моим камерам.
– ЯЗОН, почему ты мне об этом не сказал?
– Вы спросили, замужем ли Диана и есть ли у неё на борту родственники. Ответ на оба эти вопроса отрицательный. Потом вы спросили, с кем Диана была наиболее близка. Ответ был – Памела Торгуд.
– Они говорят только то, о чём их спрашивают, – сказал Чан с самодовольным смешком.
Горлов проигнорировал его реплику.
– То есть эта… это происшествие… имеет какое-то отношение к вашему браку, Россман?
– Я не знаю. Возможно. Мы
Горлов посмотрел на Пара Линделанда.
– И это всё?
Пар слабо кивнул.
– Похоже на то.
Горлов кивнул в ответ и опять обратился к Аарону.
– Россман, вы понимаете, что весь корабль стоит на ушах от новостей о происшествии? Корабельные СМИ обязательно захотят сделать из этого историю.
– Это никого не касается, – тихо произнёс Аарон.
Мэр печально улыбнулся.
– Люди имеют право знать, что произошло.
– Нет, – сказал Аарон. – Не имеют. Диана погибла в результате несчастного случая. Объявите об этом. Но не пачкайте её память, объявляя её смерть самоубийством.
– И не рассказывайте никому о том, какая он крыса, – добавила Памела ледяным тоном.
Я знал, что Аарон всегда считал Памелу и её мужа Барни друзьями – и своими, и Дианиными. Сейчас стало предельно ясно, чьим другом на самом деле была Памела. Он посмотрел прямо в её непроницаемо чёрные глаза.
– Пэм, поверь мне, я не хотел Диане зла.
– Она была так добра к тебе.
Кирстен поднялась.
– Аарон, пойдём отсюда.
Аарон вытащил руки из карманов и скрестил их на груди, но это был единственный признак того, что слова Памелы его уязвили.
– Нет, я хочу выслушать, что скажет Пэм.
– Это ни к чему, – сказала Кирстен. – Идём.
Она потянулась было к его руке, но что-то в нём заставило её передумать и убрать руку.
Аарон продолжал сверлить Памелу пристальным взглядом: его глаза, агатовая смесь голубого, зелёного и карего, не мигая вперились в её.
– Ты считаешь, что я плохо с ней обошёлся.
Пэм ответила с вызовом в голосе – у неё было преимущество, ей не обязательно смотреть ему прямо в глаза:
– Да.
– Я не хотел ей зла. У нас был брачный контракт. Он закончился. Ничего больше.
– Только ты не стал ждать окончания контракта, чтобы закрутить с ней, – она качнула головой в сторону Кирстен, но на её эбеновых глазах не заиграли блики, которые бы свидетельствовали о том, что она удостоила её взглядом.
Аарон молчал в течение шести секунд.
– Да, – сказал он, наконец. – Но она об этом не знала. У нас с Кирстен всё началось в последний месяц моего контракта с Дианой. Она ничего об этом не знала.
– Да не будь идиотом, Аарон, – сказала Памела. – Разумеется, она всё знала.
Это заявление застало Аарона врасплох. Даже его непоколебимые жизненные показатели отразили внутреннее смятение.
– Что?
– Она знала , скотина ты эдакая. Знала о том, что ты наставляешь ей рога.
– Как она могла узнать?
Телеметрия и Памелы, и И-Шиня отразила охватившее их смятение. И-Шинь взглянул на Памелу, а Памела, как мне на мгновение показалось, метнула быстрый взгляд на инженера. Аарон, похоже, ничего не заметил.
– Какая разница, как? – сказала,
В этот раз Кирстен дотянулась до его руки. Её медицинские показатели тоже были в полном раздрае: она была злая как чёрт и старалась этого не показывать. Тоном, которым обычно говорят «Если любишь меня, делай, как я говорю», она повторила:
– Пойдём.
Аарон продолжал сверлить взглядом бывшую хорошую знакомую, вглядываться в чёрные пустые глаза Памелы. Я предупредительно открыл дверь кабинета мэра, и они с Кирстен, наконец, покинули его.
6
– Отвези меня домой, ЯЗОН.
Аарон не хотел попасть к себе домой – он только что покинул своё жилище, поцеловав на прощание Кирстен, которая отправилась на лифте вниз на свою смену в «Эскулапиусе», корабельном госпитале. Нет, он имел в виду дом Дианы: жилой модуль, в котором ещё двенадцать дней назад он жил вместе с ней. Он устроился на синем диване крошечного вагончика, и я запустил его в транспортную трубу. Квартира Ди находилась практически на противоположной стороне обитаемого тороида, так что вагончик транспортной сети был наилучшим средством передвижения, чтобы добраться туда.
Расположение нового жилища Аарона было моим выбором. Свободных модулей было немного, но планировщики экспедиции правильно рассудили, что в путешествии такой длительности понадобится некоторый запас. Аарон не спрашивал, пустовало ли больше одного модуля в тот день, когда он озаботился поиском нового жилья, так что я просто поселил его в том, что был дальше всего от квартиры Дианы. Согласно моей психологической экспертной системе это было верным выбором.
Аарон был печален и хотел, чтобы я об этом знал. Его обычная непроницаемость исчезла; он намеренно проецировал своё состояние своей сгорбившейся позой, немногословностью, неровным дыханием. Если бы я мог каким-нибудь жестом, каким-то невербальным способом подбодрить его, как это делает Кирстен…
Аарон был, конечно, знаком с концепцией гравитации на борту корабля. «Арго» летел с ускорением 9.02 метра в секунду за секунду, эквивалентном 0,92 земной гравитации. Сила тяжести на Колхиде в 1,06 раз больше, чем на Земле. Если бы мы могли ускоряться с земным ускорением свободного падения, то всё было бы в порядке – люди быстро привыкли бы к чуть-чуть большей гравитации по прибытии на Колхиду. Однако таранный двигатель обеспечивал лишь 0,92 g, и разница между кажущейся силой тяжести на борту и реальной гравитацией на поверхности Колхиды была достаточно велика, чтобы с этим нужно было что-то делать. Для компенсации разницы мы пользовались встроенными в пол гравитационными/антигравитационными решётками. Каждый день их мощность чуть-чуть увеличивалась с тем, чтобы через 8,1 лет путешествия команда полностью акклиматизировалась к силе тяжести на Колхиде. И, разумеется, до старта, пока корабль висел на геостационарной орбите над Африкой, система искусственной гравитации обеспечивала полное земное g.